Сгоревшая под дождём

Антон Денисович, так звали хозяина детского дома, был очень богатым человеком, владел несколькими гостиницами в городе и имел ряд магазинов запчастей для автомобилей. На вопрос: «А сам ли Антон Денисович добился таких высот?» последует отрицательный ответ. Всё, чем владел бизнесмен, когда-то принадлежало его отцу. Тот перед смертью завещал весь свой бизнес юному Антону, который оказался не пустоголовым лентяем, как можно назвать большинство представителей так называемой золотой молодёжи, а вполне умным и ответственным молодым человеком, закончивший Высшую Школу Экономики с красным дипломом. По молодости мужчина только и думал о развитии бизнеса, перешедшего ему по наследству, а после тридцати лет всерьёз занялся благотворительностью. Он перечислял крупные суммы в различные фонды, детским домам. Однажды Антон Денисович из интереса посетил один государственный детский дом. Увидев многочисленные маленькие лица, в которых читались безвыходность и отчаяние, а также не совсем благоприятные условия, в которых жили дети, бизнесмен выбежал из детского дома, сел на крыльцо и заплакал. Так ему было жаль малышей. На следующий день Антон Денисович задумал построить свой детский дом на собственные средства. Он хотел создать такое место, где детям было бы уютно, где они не познали бы жестокости и всякого рода лишений, где они почувствовали бы себя любимыми. И ему удалось реализовать свою идею. Шестиэтажное здание было похоже на гостиницу класса люкс как снаружи, так и внутри. Всё в этом частном детском доме было на высшем уровне: большие уютные комнаты, заполненные игрушками, добрые воспитательницы, вкусная еда, дорогая красивая одежда и прочее. Конечно, Антон Денисович знал, что ни один детский дом, даже самый лучший, не заменит родителей. И всё же мужчина стоял на том, что сироты должны жить не хуже остальных детей, а возможно лучше.

Антон Денисович направлялся в свой кабинет, когда врезался лбом в открывающуюся дверь, мимо которой проходил. Из его носа пошла кровь, которая испачкала его дорогой пиджак. Дверь закрылась и перед ним очутилась Ася, закрывающая от шока рот руками.

– Что же вы стоите? – нервно проговорил Антон Денисович, зажимая двумя пальцами нос. – Бегите в медпункт и позовите медсестру!

– Да, я сейчас!

Ася прибежала в медпункт и осведомила медсестру о том, что она, кажется, сломала нос какому-то странному типу на шестом этаже. Вместе с медсестрой она вновь поднялась наверх. Антон Денисович приказал медсестре идти за ним и направился в свой кабинет. И когда взволнованная Ася тоже последовала за ним, он обернулся и приказал ей скрыться с глаз его долой. Тогда Ася спустилась на кухню и рассказала об инциденте Анне Павловне, которая лепила из теста пирожки с повидлом.

– А как выглядел этот мужчина? – поинтересовалась повариха.

– Я особо не приглядывалась. Запомнила только, что он очень высокий и злой, как бык.

– Высокий, говоришь? – прищурилась Анна Павловна и Ася, заподозрив что-то неладное, заволновалась.

– А что, вы знаете его?

Анна Павловна кивнула и, отвернувшись от Аси, продолжила готовить. Девушка разозлилась на повариху за то, что та не продолжала разговор, заставляя её переживать и томиться в догадках. Она уже настроилась выпытывать у Анны Павловны, кто же есть тот человек, которого она чуть не убила дверью, как вдруг в её голову пришла мысль, заставившая трястись от страха всё тело. А страх этот был вполне оправдан. Ася догадалась, что представительный мужчина в костюме и есть хозяин дома, потому что он пошёл в сторону кабинета, на двери которого красовалась золотистая табличка с надписью «Воронов Антон Денисович. Директор детского дома».

– Я пропала, – пробормотала Ася, вытирая покатившуюся из глаза слезу. – Он уволит меня.

Анна Павловна оставила работу. Она положила руку Асе на плечо и с жалостью посмотрела ей в глаза.

– Если бы я была на месте Виктории Игоревны, я бы пошла к Воронову и стала уговаривать его не выгонять тебя. Но кто же будет слушать простую повариху? Ты не плачь. Возможно этот случай не обернётся для тебя увольнением.

Лицо Аси сделалась спокойным, дрожь испарилась. Казалось, она была равнодушна ко всему, что с ней произошло сегодня, вчера и вообще за всю её жизнь. Она медленно подошла к стулу в углу кухни, села на него, откинувшись на спинку, и прикрыла веками глаза, словно собиралась уснуть. Анна Павловна так внимательно, с большим интересом, рассматривала Асю, словно перед ней находился не живой человек, а хорошо слепленная восковая фигура.

– Что с тобой? – прошептала повариха.

– Ах, Анна Павловна, – начала тихо Ася, слегка приоткрыв покрасневшие глаза, – как я устала. Если бы вы знали, как я устала бороться.

– С чем же ты борешься?