Сговор остолопов

– Нещасная. – Джоунз как раз ощупывал шваброй кабинку. – Воду втюхивает, помрачения гоняет. В-во!

– Так настучи в участок на нее. Она клиентов разводит.

– Я погодю, пока на вас в ухрясток не настучу. Дарлина не хотит клеёных разводить, а вымождена. Она на истраду попасть хотит.

– О как? Ну что ж, с такими мозгами ей вообще повезло, что в психушку до сих пор не спровадили.

– Там бы ей точно лучше было.

– Ей лучше будет, если она в мозги свои вобьет, как получше мои напитки торговать, да выбросит срань эту с танцами. Могу себе представить эту шмару у меня на сцене. Такие, как Дарлина, запросто инвестицию угробить могут – за ней глаз да глаз нужен.

Обитая дверь бара с грохотом распахнулась, и внутрь пистоном влетел молодой пацан, царапнув половицы стальными набойками цыганских сапог.

– Ну, ты вовремя, – сказала ему Лана.

– У тебя новый парняга, а? – Мальчишка метнул на Джоунза взгляд из-под набриолиненных кудрей. – А прежний куда девался? Помер или чё?

– Дорогуша, – вкрадчиво ответила Лана.

Пацан распахнул пижонский бумажник ручной выделки и протянул Лане сколько-то банкнот.

– Все прошло нормально, Джордж? – спросила та. – Сироткам понравилось?

– Им понравилась та, где на парте и в очках. Они подумали, это училка или типа того. Мне сейчас только такую давай.

– Думаешь, им еще захочется? – с интересом осведомилась Лана.

– Ага. А чё б нет? Может, только с доской и учебником. Ну типа знаешь. Чтобы чё-нибудь с мелом делала.

Пацан и Лана осклабились друг другу.

– Картинка ясна, – сказала Лана и улыбнулась.

– Эй, ты торчок? – окликнул пацан Джоунза. – По мне, так прям вылитый торчок.

– Ты по мне так тоже прям вылитый торчок окажисси, коли швабра «Ночью тех» у тебя из очка заторчит, – очень медленно выговорил Джоунз. – А швабры тут старые, крепкие, занозистые.

– Хорош, хорош! – заорала Лана Ли. – Расовых беспорядков только тут еще не хватало. Мне надо инвестицию беречь.

– Вы лучше скажи своему беломазому корешку, чтоб шевелил отсюдова костями. – Джоунз окутал парочку дымом. – Я на такой работе оскорбений не беру.

– На, Джордж, – сказала Лана. Она открыла шкафчик под стойкой и протянула пацану пакетик из оберточной бумаги. – Это та, что ты хотел. А теперь давай. Вали.

Джордж подмигнул и громыхнул за собой дверью.

– И это считается сиротский гонец? – спросил Джоунз. – Поглядел бы я на сироток, которым он гоняет. Спорнём, Еднёны-Наци ни шиша про этих сироток не знают.

– Что ты там, к чертовой матери, мелешь? – разозлилась Лана. Она всмотрелась было в лицо Джоунза, но помешали очки. – Чуток благотворительности и что с того? А теперь марш мои полы мести.

Лана склонилась над купюрами, прибывшими с пацаном, и у нее в горле заклокотали звуки, похожие на анафемы колдуньи. Шепот, в котором различались цифры и слова, поднимался от ее коралловых губ, пока, полузакрыв глаза, она переписывала цифры в блокнотик. Ее превосходное тело, все эти годы бывшее инвестицией само по себе, почтительно изгибалось над алтарем из жаростойкого пластика. Дым фимиамом курился над сигаретой в пепельнице у локтя, клубами всходя к потолку вместе с молитвами, над гостией, которую Лана приподнимала к свету, чтобы рассмотреть получше дату чеканки, над одиноким серебряным долларом, лежавшим среди подношений. Браслет ее позвякивал, призывая к алтарю причастников, но единственный, кто находился ныне во храме, был отлучен от Церкви по своему происхождению, а значит – продолжал махать шваброй. Подношение упало на пол, ее гостия, и Лана опустилась на колени, благоговея и пытаясь ее достать.

– Эй, потише там, – окликнул ее Джоунз, нарушая святость ритуала. – Вы там свою прибыль с сироток роняешь, растяпа.

– Ты видел, куда она закатилась, Джоунз? – спросила она. – Погляди, может, найдешь?

Джоунз прислонил швабру к стойке и тоже полез за монетой, щурясь сквозь очки и сигаретный дым.

– Во говно же, а? – бормотал он, пока оба они елозили по полу. – Ууу-иии!

– Нашла! – с чувством объявила Лана. – Вот она.

– В-во! Ну, малыдец. Й-их! Лучше серебряными дохларами по полу так не швыряться, «Ночью тех» тада обакротится. Как тада такую большую заплату платить?

– А почему бы тебе не держать рот закрытым, мальчонка?

– Слуш, это вы кого мальчонкаешь? – Джоунз схватил швабру за рукоятку и решительно зашаркал ею к алтарю. – Карла Во-Харя нашлась, тож мне.

V

Игнациус усадил себя в такси и дал шоферу адрес на Константинопольской улице. Из кармана куртки он извлек листок конторской бумаги «Штанов Леви» и, позаимствовав шоферский планшет вместо подставки, начал писать, а такси тем временем влилось в плотный поток движения по проспекту Святого Клода.