Сговор остолопов

Игнациус же обнаружил себя, наверное, в самой сомнительной конторе из всех, куда ему доводилось заглядывать. Голые лампочки, свисавшие через неравные интервалы с испятнанного потолка, отбрасывали слабый желтый свет на вздутые половицы. Старые шкафы для бумаг делили комнату на несколько маленьких закутков, и в каждом стояло по столу, некогда покрытому своеобразным оранжевым лаком. Сквозь пыльные конторские окна открывался серый вид на причалы Польского проспекта, Армейский Терминал, Миссисипи и в отдалении – сухие доки и крыши Алжира на другом берегу. В комнату бочком проковыляла очень старая женщина и немедленно врезалась в стенку картотеки. Вся атмосфера напомнила Игнациусу его собственную комнату, и клапан его согласился с таким выводом, радостно открывшись. Игнациус чуть ли не вслух взмолился, чтобы его приняли на работу. Он был поражен и ошеломлен.

– Да? – жизнерадостно осведомился резвый человечек, сидевший за чистым столом.

– О, я просто подумал, что здесь заправляет всем эта дама, – ответил Игнациус самым своим громоподобным голосом, решив про себя, что этот живчик отравляет всю контору. – Я пришел в ответ на ваше рекламное объявление.

– О, чудесно. На которое? – восторженно вскричал человечек. – Мы публикуем в газетах два – для мужчины и для женщины.

– А по которому, вы считаете, я пришел? – возопил Игнациус.

– Ох, – ответил мистер Гонсалес в великом смятении. – Я очень извиняюсь. Я не подумал. Я имею в виду, что пол значения не имеет. Вы могли бы справиться с любой работой. Я имею в виду, что пол меня не интересует.

– Прошу вас, не стоит об этом, – промолвил Игнациус. Он с интересом заметил, что старушка за своим столом уже клюет носом. Условия работы выглядели превосходно.

– Заходите, садитесь, прошу вас. Мисс Трикси возьмет ваши куртку и шляпу и повесит их в гардероб для служащих. Нам хочется, чтобы в «Штанах Леви» вы чувствовали себя как дома.

– Но я же с вами даже не поговорил.

– Это ничего. Я уверен, что наши взгляды совпадают. Мисс Трикси. Мисс Трикси!

– Кого? – вскрикнула та, сшибая заряженную пепельницу на пол.

– Ладно, я сам отнесу ваши вещи. – Мистеру Гонсалесу слегка досталось по руке, когда он потянулся за шапочкой, но взять куртку ему позволили. – Какой прекрасный у вас галстук. Такие сейчас очень редко встречаются.

– Он принадлежал моему усопшему отцу.

– Мне больно это слышать, – сказал мистер Гонсалес и поместил куртку в старый металлический гардероб, где Игнациус заметил пакет, похожий на те два, что стояли рядом с конторкой старушки. – Кстати, это мисс Трикси, наша старейшая сотрудница. Она вам понравится.

Мисс Трикси уже спала, уронив седую голову в старые газеты.

– Да, – наконец отозвалась она со вздохом. – Ох, это вы, Гомес. Уже пора домой?

– Мисс Трикси, это один из наших новых работников.

– Прекрасный большой мальчик, – ответила та, обратив слезящиеся глаза на Игнациуса. – Хорошо кушает.

– Мисс Трикси с нами уже больше пятидесяти лет. Этот факт даст вам некоторое представление о том удовлетворении, что испытывают наши работники от сотрудничества со «Штанами Леви». Мисс Трикси работала еще при покойном отце мистера Леви, прекрасном старом джентльмене.

– Да, прекрасный старый джентльмен, – произнесла мисс Трикси, уже совершенно не в состоянии припомнить старшего мистера Леви. – Хорошо ко мне относился. Любил наградить меня добрым словом, такой человек был.

– Благодарю вас, мисс Трикси, – поспешно прервал ее мистер Гонсалес, точно конферансье, старающийся завершить с треском провалившийся номер варьете.

– Компания обещала подарить мне славный вареный окорок на Пасху, – сообщила мисс Трикси Игнациусу. – Я очень на него надеюсь. Об индюшке на День Благодарения совсем забыли.

– Мисс Трикси хранит верность компании уже много лет, – объяснил заведующий конторой, пока древняя помощница бухгалтера лопотала еще что-то про индюшку.

– Я уж пенсии жду не дождусь, но каждый год говорят, что еще год остался. Урабатывают, покуда не свалишься, – сипела мисс Трикси. Затем, потеряв всякий интерес к пенсии, добавила: – Мне бы эта индюшка как раз пришлась.

И она приступила к сортировке содержимого одного пакета.

– Вы не могли бы выйти на работу сегодня? – спросил мистер Гонсалес Игнациуса.

– Я полагаю, мы еще не обсудили вопросов, касающихся жалованья и прочих аспектов. Разве не такова нормальная процедура в нынешнее время? – снисходительно поинтересовался Игнациус.

– Ну, работа у нас – по систематизации документов, именно этим вам и придется заниматься, поскольку нам сейчас весьма необходим человек в архив, оплата – шестьдесят долларов в неделю. Любые дни вашего отсутствия по болезни и прочее вычитаются из вашего недельного жалованья.