Шабаш (СИ)

— Каждый. Только у Бродячего Торговца все вещи настоящие. Он не торгует подделками, и, если он продаст тебе чудеса, вроде павлиньего пера, делающего прекрасным любого, кто воткнет его себе в шапку или в волосы, или, скажем, хрустального башмачка, который влезает на любую ножку и зачаровывает принцев, будь уверен — это так и есть. Немногие знают, как найти настоящего Бродячего Торговца.

— Ты знаешь, — опять в своей неопределенной манере, то ли вопросительно, то ли утвердительно произнес Принц.

— Знаю, — подтвердила ведьмочка.

— Тогда не стой, найди его.

Ведьмочка переменила руку для упора в бок.

— Теперь настало мое время торговаться, — заявила она. — Тебе нужна карта, и мне она тоже нужна.

— Зачем?

— Так. Любопытно. Ты должен пообещать мне, что мы соберем ее вместе.

— Зачем тебе?

— Так. Любопытно, — снова повторила она.

Принц подумал и согласно кивнул.

— Хорошо. Будь по-твоему.

Ведьмочка протянула руку, и он, по обычаю, подал руку ей, и когда ладони коснулись друг друга, что-то встряхнуло руку Принца, пробежало по нервам, отозвалось в позвоночнике, стрельнуло в левой пятке.

— Колдовство! — внушительно и торжественно произнесла ведьмочка. — Теперь наш договор скреплен колдовством, и если нарушишь его, то наказание тебе будет ужасное!

— Я понял, — сказал Принц, сжимая и разжимая онемевшую кисть.

— Разделимся? — спросила ведьмочка непринужденно.

— Нет. Мы пойдем вместе. Сначала разыщем Бродячего Торговца, а после купца. Его найти проще: я знаю, в какой гостинице он остановился.

Ведьма дернула плечом.

— Не веришь! Я не убегу, даже если получу у Торговца кусок карты. Куда мне бежать? Ведь часть карты у тебя. Кстати, а ты не мог бы показать ее?

— Нет. Поспешим. Нам нужно выбраться из города до заката. В гостиницах места не достать и за золотой, а если остаться ночью на улице — или ограбят воры, или ночная стража упечет в каталажку. Этот город считает, что добропорядочным гражданам нечего делать на улице ночью. Тоже заманивает людей не хуже леса или болота, — добавил Принц, вспомнив давешний разговор.

— Правда, — подтвердила ведьмочка и легко зашага вдоль улицы, бегло заглядывая в каждую лавку и палатку на пути.

К полудню они обошли два квартала. Позади остались многообещающие лавки и торговцы с мудрыми и лукавыми глазами. Принц покорно шел за ведьмочкой. Он бывал в больших городах. Не в первый раз он очутился на ровных, геометрически вычерченных, сбегающихся к центру, но узких и тесных, улицах. Но не случалось ему в ярмарочные дни обходить лавочки одну за другой. Ряд их, казался, бесконечен. Там, где в обычный день располагались две лавки, сегодня втискивалось чуть ли не полдюжины. В каждой подворотне развернулись цветные палатки, от которых пахло пряными травами, овечьей шерстью, сырым деревом и всякой всячиной. Под широкими окнами, к мостовой жались низкие раскладные столики, и на них пестрой горой лежал товар; рядом на низеньких табуреточках сидели сухонькие старички и старушки, или почти дети. Голова невольно начинала кружиться от неумолчного ярмарочного шума, пестроты, толпы, через которую приходилось пробивать себе дорогу, и разнообразных запахов. Принц задержался у лотка с горячими пирожками и купил по три себе и ведьмочке, вытряхнув из кошелька последние деньги. Ведьмочка цапнула свою долю без слов, сжевала все это на ходу. Принцу представлялось, что ей лучше на вольных просторах полей или в тенистых лесах, но ее серый балахон уверенно пробивал себе дорогу в толпе, и иногда слышалось бормотание:

— Двести тридцать девять… двести сорок пять и сорок шесть…

Когда густая тень захватила большую часть улицы и уже взбиралась вверх по стенам, Принц почувствовал себя окончательно одуревшим от мелькания тысяч лиц, обрывков разговоров, он поймал ведьмочку за руку:

— Ты его пропустила, — опять полувопросительно произнес Принц.

— Чушь! Я его пока не нашла, — ответила она, стряхивая его руку и ныряя в очередную лавочку.

Солнце только что коснулось западного края городской стены. В это короткое предзакатное время город был очень красив. Золотистые лучи, какие бывают летним вечером, придали белым и светло-песочным зданиям особенно нежные и яркие цвета, и ослепительно блистали в тысячах окон и на длинных серебристых шпилях, пронзающих красивое, глубоко-синее небо. Людей на улицах заметно убавилось, а из раскрытых дверей кабачков понеслись звуки музыки. Ведьмочка и Принц по-прежнему ходили от лавки к лавке. Теперь ее широкий балахон развевался медленнее, Принц с равнодушием усталого человека не глядел по сторонам.

Дорога сама их привела на улицу богатых торговцев. Здесь перед дверью каждой лавки стоял фонарь, а недавно вымытые окна алели в предзакатных лучах. Принц едва взглянул на свое отражение в зеркальной витрине шляпной лавки и остановился, пораженный. Ведьмочка прошла несколько шагов, прежде чем заметила, что он отстал. Она обернулась и застала его, внимательно изучающего собственное отражение.

— Нашел время! — буркнула она.

— Эликсир! Я опять выгляжу, как прежде!