Шаг до любви (СИ)

— Да я и не собирался, — пожимая плечами, отозвался Вадим, приближаясь к окну из которого открывался вид на внутренний двор. — Одного не понимаю, ну поругалась ты со своим, цветы-то здесь — причем? — продолжал он, наблюдая, как курьер, закончив с кем-то разговор по телефону, оставляет цветы у входа и идет к машине. — На улице не плюс двадцать. Хоть в помещение занеси.

Ритка с минуту внимательно смотрела на молодого человека. После их последнего инцидента, когда в него «летел» журнал, Алексеев как-то изменился. Что конкретно в том изменилось, понять не могла, но вот другим стал человек.

— Тебе надо — ты и заноси, — обронила она, возвращаясь в кабинет.

Что с ней происходило, на работе, да и вообще — в окружении, понять никто толком не мог. Из Москвы вернулась в отличном настроении. Еще несколько дней буквально «на крыльях летала». А потом резко… Нет, прежней не стала. Ни истерик, ни утопического настроения не наблюдалось. Складывалось стойкое ощущение, что она постоянно о чем-то размышляет. О чем-то очень серьезном для себя. Что-то, определенно, не давало покоя…

Да и с цветами какая-то непонятная ситуация. Приняв первый букет, два последующие, включая сегодняшний — принципиально отказывалась получать… Первый был доставлен в первый же день её выхода на работу по возвращению из Москвы — в среду. В среду следующей недели — второй, от которого сделала попытку отказаться. Курьер долго с кем-то связывался. Наконец, букет просто оставили у входа в здание. Забрала одна из служб, ибо Ритка категорически отказалась тот ставить в своем отделе. Сегодня тоже — среда. И третий букет. Снова — отказ. Снова долгие созвоны с кем-то курьера. И вновь цветы оставлены у входа… Не могла взять даже цветы от человека, который…

А было ли предательство?.. Что он ей обещал?.. Прилететь в область на новогодние праздники?.. Поговорить?.. Ни у кого, ни перед кем не было никаких обязательств… И снова у неё начал «закипать» мозг… Случилось то, чего так боялась, чего всеми силами стремилась избежать… А выхода найти не получалось… А пока не будет найден, пока не примет единственно верное для себя решение… Самое страшное заключалось в том, что она уже впустила этого человека в свою жизнь…

— Коташова, над цветами не издевайся, — с этими словами на пороге её делопроизводственной службы появился Алексеев, водрузивший букет в вазе (где только ту по пути успел отыскать) на подоконник. — И над мужиком, — добавил он достаточно резким тоном, чего с некоторых пор в присутствии Коташовой себе не позволял. — Если тот в чем и виноват, то вот такой букет просто обязывает тебя простить ему все большие и малые грехи.

Рита, глубоко вдохнув, медленно выдохнула. Инспектора замерли в ожидании тайфуна. Вот не следовало Алексееву устраивать данное представление. Они и так уже две недели жили, как на вулкане.

— Вадик, я наслышана о мужской солидарности, — заверила она, захлопывая пустую папку для документов. — Но, давай, со своими мужиками я, как-нибудь, сама буду разбираться, — попросила Ритка, добавив, — А если цветы стало жалко — кадровикам отнеси. Пусть кабинет украсят. Оставишь — выкину в мусорку.

Высказывая вслух свою угрозу, Рита очень надеялась, что Алексеев её послушает. Ну не сможет она отправить в утиль букет, присланный человеком, который… Который душу затронул, а не просто заявил о своем существовании. Вот в последнем случае было бы куда легче прекратить все отношения. Что делать сейчас…

Она искала выход из ситуации и не находила. Вернее, был только один — принять его правила игры. Снова стать вторым номером. Либо, как было уже однажды, осознанно пройти через ломку, переболеть и… И…

Вот тут и возникала первая сложность. Вот этого человека забыть не получится. От слова — совсем! Он, действительно, затронул душу, не успев коснуться тела…

Инна Мелошева, бухгалтер их замечательного заведения, заглянула на чай-кофе к кадровикам, когда на пороге отдела кадров с шикарным букетом лилий появился Алексеев, вызвав недоумение определенной части присутствующих в кабинете сотрудников.

— Это — что? — Инна в недоумении воззрилась на шикарно оформленный букет.

Учитывая, что букет был в руках Вадика Алексеева… Уже здесь возникали вопросы. Вадик за всю свою жизнь если и подарил кому букет полевых ромашек, уже хорошо. О покупных цветах вряд ли в его случае стоило говорить. А уж о букете, который сейчас находился у него в руках — и подавно! Там цена, невооруженным глазом было видно — зашкаливала. Да и фантазии вряд ли хватило бы.

— Это у нас Коташова букеты поклонника по кабинетам раскидывает, — обронил Алексеев, водрузив вазу с букетом на стойку у входа в кабинет. — То ли депрессия у неё там, то ли какие-то еще проблемы. Ладно хоть в этот раз на людей не кидается, — добавил он уже на выходе.

Одно из последних своих общений с Коташовой запомнил, что говорится, на отлично. И хотя своего мнения на её счет не изменил, тем не менее, в высказываниях стал более сдержан. Да и на общении лишний раз не настаивал. Так. По мере острой необходимости.