Шаг до любви (СИ)

Убрав звук, Константинов, бросив телефон на пассажирское сиденье, на несколько секунд прикрыл глаза. Да, понимал, что им необходимо поговорить. Да и Рите обещал… Вот только сейчас, когда эта самая Рита, категорически отказывалась выходить на связь и на отрез не желала общаться с курьером… Не готов он оказался даже просто поговорить с парнем. И не потому, что не желал слышать, а из страха только усугубить проблему…

2

Санкт-Петербург. Плановое дежурство сегодня, что говорится, с самого начала не задалось. По скорой уже троих привезли. Одного после осмотра в неврологию отправили, по всем признакам — защемление, к хирургии не имевшее никакого отношения. Второй с аппендицитом на операционный стол экстренно пошел. Третий… Третий после осмотра и консультации был отправлен в хирургию под наблюдение до утра…

Константинов заканчивал с оформлением бумаг третьего поступившего, уточняя некоторые моменты с доставившей его бригадой скорой, когда в приемном покое появилась одна из сотрудниц клиники. Вернее, даже — приемного покоя.

— Дмитрий Алексеевич?.. — и в тоне её читалось непонятное для него недоумение. Складывалось ощущение, что вот именно его здесь и сейчас увидеть ожидали в последнюю очередь.

— Дмитрий Алексеевич, — подтвердил Константинов и, задержав на ней слегка недоумевающий взгляд, поинтересовался, — А что вы нам меня, как на призрак смотрите?

Если только не произошло чего-то, что, по каким-то причинам, упустил. В последние недели стал замечать за собой некоторую рассеянность. И причину знал отлично: человек, который вот уже две недели, как не брал трубку. Не припоминал он, чтобы в прежние времена Константинов-старший столь длительное время принципиально игнорировал его. А в том, что отец просто тихо мстит, сомнений не было. И от этого на душе становилось гадко. Понимал он отчасти отца. Но только — отчасти…

— Простите, но сказали, вы в кардиологии… — протянула медленно, определенно уже сомневаясь в полученной информации, сотрудница.

— Лариса Андреевна, я хирург, а не кардиолог, — обронил он, с усмешкой добавив, — Да и в качестве пациента в кардиологии мне пока, слава Богу, делать нечего, сердце — как часы.

— Значит — однофамилец, — обронила женщина, собирая разложенные на стойке документы.

— Значит, одно… — уже заговорив, Димка, смолкнув, с беспокойством посмотрев на коллегу, уточнил, с плохо скрываемым напряжением в голосе, — Подождите, в кардиологию поступил человек по фамилии — Константинов? Зовут как? Лариса Андреевна, он по скорой был или сам?

Что ожидал услышать? Не знал, каким богам сейчас молиться, чтобы только не…

— Алексей Петрович, — сообщила та, пролистав стопку бумаг на своем столике и отыскав, определенно, нужный лист. — Прибыл самостоятельно, с жалобой на резкую боль в области грудной клетки три часа назад, вы как раз на операции были, — добавила она медленнее, прочитав данные. Кажется, начало доходить, на сколько серьезна для данного парня может оказаться новость. Константинов, не однофамилец…

— Ч-черт! — сорвалось с языка достаточно приличное ругательство. По всей видимости, сдержало присутствие коллег и, в первую очередь, женского персонала. — Я же… — собираясь припомнить о собственных, сделанных совсем недавно, предупреждениях, в другое мгновение остановил самого себя, прекрасно понимая, что этим абсолютно ничего уже не изменишь. И если отец в кардиологии, оставалось только надеяться…

Вот такого финала он боялся. Очень боялся. И ведь, самое обидное, просил отца подумать о собственном здоровье! Буквально недавно!

Константинов в недоумении обернулся от окна. Вот кого и ожидал увидеть сейчас, так точно не сына. Димка же, прислонившись к двери, перевел дух. Направляясь в палату к отцу (в палату! Константинов-старший и больничная палата — вещи практически не совместимые!), ожидал увидеть не самую радужную картину.

— Не понял, ты какого черта тут делаешь? — Алексей, действительно, растерялся. По его подсчетам, парень должен сегодня находиться дома! Дмитрию же тон отца совершенно не понравился. Не было в том привычных стальных ноток.

— Вообще-то я здесь работаю, если еще помнишь, — не удержавшись, съязвил Дмитрий, — А у вас с Ладой нюх на мои дежурства, — добавил он, даже и попытки не делая изменить тон. — Случилось — что? Ты почему не позвонил?

Впрочем, учитывая, в каком тоне проходило их последнее общение и, главное, что тому предшествовало… Не в характере Константинова-старшего легко идти на мировую.

— Смертельного ничего, мотор что-то сбой дал… — задержав на сыне совершенно спокойный взгляд, попросил, неторопливо направляясь к постели, — Давай только без истерик, не девка, — Константинов-старший всё же сумел взять под привычный жесткий контроль тон. — Да и вроде отпустило, — словно прочитав мысли сына, заметил он вслух. — Как сказали, могу дождаться результатов обследования, а могу домой…

Ну вот не любил он врачей. Да, в больницы ходил. За здоровьем следил. Жизнь заставила держать собственное здоровье под контролем. Но чтобы серьезно обследоваться… Вот тут до некоторых пор Димка отца не понимал…