Шаг до любви (СИ)

— Я подумаю, — прозвучал уклончивый ответ Лерочки, после секундной паузы добавившей, — Но ничего обещать не буду. Не умею врать.

Вот тут вспомнился Константинов, не терпящей фальши. И уж если решит сыграть на публику и выполнить просьбу данной особы… Страшно даже представить, сколько после выслушает от этого человека. А он всё чаще позволял себе разбирать её игру по винтикам, от чего Арциховский порой приходил в ужас, помня, кто является спонсором проекта…

— Вряд ли там будет ложь, — мадам Петрова вновь хищно улыбнулась. — Валерия, еще раз говорю, я никогда не поверю, что человек, весь фильм находясь в тесном контакте с такой очаровательной куколкой как вы, ни разу не сделал, ни единой попытки для сближения. Вам будет щедро заплачено за качественную игру, это я вам гарантирую.

Она гарантировала… Лерочка, кивнув, направилась к машине. С утра планировала заглянуть в пару магазинов. А вот сейчас планы резко поменялись. В голове пошли слишком серьезные мыслительные процессы.

— Что ж за змею ты пригрел на груди, Константинов… — проворчала Лера, слишком сильно хлопнув дверцей автомобиля. Задумчиво посмотрев на свою сумочку, достав мобильный телефон, нашла контакт «Папуля»…

Николай Ульянович Вешник души не чаял в своей единственной дочери и наследнице. У девочки было сказочное детство. Баловал, максимально исполняя желания. В свое время пытался отправить на учебу в Англию, но наследница взбунтовалась. Устроила в престижной школе несколько дебошей, отцу пришлось забрать дочь домой, под свой постоянный присмотр. Закончив школу, белокурая нимфа без особых усилий прошла в МГИМО, закончив отделение журналистики, немного не дотянув до красного диплома. А потом заявила, что профессия её не интересует ни с какой стороны, и хочет играть в кино. Тут-то и подвернулся Арциховский, искавший спонсоров для нового дамского сериала…

Николай Ульянович, как обычно, выслушал дочь с присущим ему вниманием. То, что девочка по-прежнему обращалась к нему для решения своих проблем, а не к мужу, как-то не удивляло. А в какой-то степени и гордился этим.

— Лера, кто для тебя этот человек? — спросил он прямо, когда дочь закончила достаточно сбивчивый рассказ о сегодняшней встрече с Петровой. В кабинете отца снова стала Лерочкой — платиновой блондинкой с наивно-доверчивым взглядом. — Только давай уже честно. Не станешь ты просить за совершенно чужого. Ты ведь в него была просто влюблена? Или у вас всё же…

— Если бы у меня с ним было «всё же», я бы сделала всё, чтобы стал для меня всем, — со спокойной уверенностью прозвучал ответ Лерочки. — А ты знаешь свою дочь, получать желаемое она умеет. Так ты поможешь, или…

Просила, по её мнению, о такой малости… Только для отца, как показал результат разговора, всё куда сложнее. Предстояло не просто «встретиться с кем надо». И ладно еще, когда от встречи зависят собственные интересы. А здесь…

— Если совсем честно, то не вижу смысла, — медленно заговорил Вешник, при этом внимательно наблюдая за дочерью, — В дипломатию тебя надо было в свое время отдавать, а не на журналистику, — продолжал он и, дотягиваясь до телефона, закончил, — Давай свои данные, посмотрим, чем там можно помочь.

Да, история к их семье, слава Богу, не имела никакого отношения. Но вот отказать дочери в такой малости, как помочь человеку… Как говорится, от него не убудет, а с дочерью сохранятся прекрасные отношения. А, учитывая, что она у него единственная… Родит внука, будет наследник созданной им империи бизнеса. Конфликты в семьях, подобным их, зачастую ни к чему хорошему не приводят…

2

Самый запад России. Вечером Каташову ждал сюрприз — Алантьев … Вот к чему оказалась совершенно не готова, так к встрече сегодня ещё и со своим настоящим. В последнее время что-то оно слишком зачастило.

Впрочем, как там в поговорке: как только начинает налаживаться на личном, так обязательно появляется прошлое? В таком случае — удивляться ничему не приходится. И вот это самое прошлое, вернее — незавершенное настоящее, без предупредительного звонка, сегодня объявилось на пороге её квартиры. В канун рабочей недели…

— Ты чего такая? — не понял он, когда, на попытку обнять, Ритка увернулась. Странно, но вдруг… Совершенно неожиданно, вспомнилось прикосновение рук Константинова… Совершенно не те ощущения… Объяснить не смогла бы, но…

— Устала, — солгала она.

Умом понимала — разрыв неизбежен. Только какая-то сила заставляла держаться за прошлое. Страх… Предательский страх заставлял лгать и себе, и человеку, который… А, собственно, который ей, пока, никаких гарантий не давал, да и дать не мог. Так была ли, в таком случае, ложь? В данном случае, скорее, лгала себе…

— В воскресенье — устала? — Алантьев с сомнением задержал на ней взгляд.