Шаг к убийству

И дело была не в выступлениях Мэри — пела она охотно. И не в том, что она работала и как певица, и как официантка. Это, во всяком случае, позволяло ей приобретать элегантные модные платья и наслаждаться видом красивой жизни, которую он при всем желании не мог ей обеспечить. Главное — чтобы эти богатые старые козлы не отпускали бы свои поганые замечания в ее адрес и не лезли бы к ней своими грязными лапами! Но они никак не могли удержаться от этого. Сезон во Флориде приятно щекотал им их стынущие от возраста щупальца. А спиртное превращало их в животных. Имея туго набитые кошельки, они давали волю рукам, когда девушки с подмостков, закончив выступление, присаживались за их столики: они, увы, обязаны были это делать, поскольку их работа заключалась еще и в этом. Ох, не ровен час, когда-нибудь он наступит на хвост одному из этих козлов, и тогда проблема с работой Мэри Лоу будет решена сама собой окончательно.

Правда, совесть у Эймса была не совсем чиста. Он и сам знал; что иногда переигрывает. Ревность делала его несправедливым. Мэри Лоу была очаровательной девушкой. Благонравной, порядочной. И не заслуживала его упреков.

Он чуть было тут же не отправился к Мэри, чтобы сказать, что сожалеет о случившимся. Известно ведь, что в ссоре человек часто употребляет не те слова. Но потом он решил перенести примирение на более позднее время. Но, наверняка, оно не ограничится лишь словами, а им обоим предстояло еще и отдохнуть. Мэри вернулась домой на рассвете, а он должен был в восемь утра отправляться на рыбную ловлю со своими клиентами.

Судно покачивалось, переваливаясь с боку на бок, и Эймс тоже, словно в такт, покачивался вместе с ним. Он любил такое состояние, обожал жизнь на воде. Даже до того, как его ранили в губу, он отнюдь не был Гарри Джеймсом, а Мэри Лоу никогда не была Диной Шоре. А третьеразрядных трубачей и певичек во Флориде было пруд пруди.

Эймса испугала мысль: что было бы с ними обоими, если бы он не родился на море и не знал бы залив как свои пять пальцев. И если бы не купил в свое время «Салли» на скопленные с таким трудом деньги. Он, вероятно, продолжал бы и по сей день трубить в каком- нибудь трактире, а Мэри Лоу пела бы перед пошляками свои фривольные песенки, они много бы пили, без конца ругались — и все это от несбывшихся надежд.

А так оба по крайней мере были независимы. Он всегда при желании мог отправиться на рыбную ловлю, и они не голодали. У них даже завелись кое-какие сбережения. Вот если бы еще купить новое суденышко — тогда и клиенты у него пошли бы побогаче…

Эймс размечтался вовсю. Вот бы приобрести яхту метров двенадцать — пятнадцать длиной, с дизельным мотором и просторной передней кабиной, в которой могла бы оставаться Мэри Лоу, даже если бы на судне были клиенты.

Если бы ему удалось наскрести хоть пять тысяч долларов, он смог бы уже купить судно, о котором мечтал. Семьсот он уже накопил. Бен Шелдон предложил ему за «Салли» две тысячи. Мэри Лоу заработала на «чаевых» девятьсот восемьдесят. А все вместе это составляет уже три тысячи семьсот восемьдесят долларов. «Бич-клуб» будет открыт, еще целый месяц, а Мэри Лоу получает пятьдесят долларов в неделю плюс «чаевые». Значит, можно прибавить еще и эту сумму. Но в общем итоге все равно выходило только три тысячи девятьсот.

Эймс в который раз пожалел, что закатил сцену Мэри Лоу. Нехорошо все получилось. Она не так уж и влюблена в свою работу в клубе. Просто хотела- ему помочь. И с гораздо большим удовольствием оставалась бы дома и возилась с малышом. Если не считать расходов на одежду, она откладывает каждый цент на новое судно.

Еще тысяча долларов — и они купят новую яхту.

Эймс потянулся и зевнул. Пора вставать. И ему, и Мэри Лоу — тоже. Но койка почему-то еще никогда не казалась ему такой мягкой и уютной, как в это утро. Крупный крепкий человек, он еще раз потянулся и ухмыльнулся. Вот до чего может довести любовь к яхте или женщине. В мечтах и жесткое ложе покажется мягким пружинным матрацем. Он покачался на кровати и'почувствовал, что матрац и в самом деле хорошо пружинит.

«Черт возьми! — подумал Эймс. — Матрац и в самом деле очень мягок, а такой роскоши на «Салли» не было».

— Мэри Лоу! — тихо-окликнул он.

Ничего не услышал он в ответ, кроме шума воды и поскрипывания канатов. Эймс наконец поднялся, сел на койке, опустил ноги на пол и ощутил ими пушистый ковер. Это тоже было непонятно. Пространство между его койкой и койкой Мэри Лоу тоже было шире, чем он помнил, и ее на койке не было.

Эймса слегка качнуло. Во рту все еще Чувствовался этот противный привкус, а голова словно раскалывалась на части. За иллюминаторами серел рассвет, а здесь, в каюте, было темно, хоть глаз выколи, и у него возникло вдруг такое чувство, будто ему не хватает воздуху. Свет! Ему нужен свет!

Он ощупью пробрался вдоль перегородки к ацетиленовой лампе, которая всегда висела на крюке возле двери. Но не нашел ее на привычном месте. Вместо этого он пальцами наткнулся на выключатель.