Шаг к звездам

— Давайте рассуждать здраво. Чтобы выйти из войны, нужен козырь. Свои действия следует оправдывать. Мы можем вывести войска из Ирака только в одном случае: если объявить что конечные цели операции достигнуты. Но ведь это не так. Нам был необходим контроль над нефтяными запасами региона, а это требует постоянного военного присутствия для поддержания марионеточного режима. Значит, карта борьбы с терроризмом должна разыгрываться дальше?

— К чему ты клонишь Алан?

— К тому, что вывести войска и наплевать на нефть можно одним способом, — сорвать вуаль секретности с мегаполиса, продемонстрировать, что страна более не зависит от мировых запасов «черного золота», потому что у нас есть конвектор вещества. Заведя ситуацию в политический и военный тупик, определенные лица вдруг ощутили необходимость взорвать мир, обнародовав факт наличия у нас принципиально-нового источника энергии. Красивый жест, о катастрофических последствиях которого вы, генерал, толково рассуждали два года назад.

— У тебя есть предложения? — Насупился Уилсберг.

— Мы могли бы открыть этот город, не демонстрируя конвектор вещества. — Спокойно ответил ему Керби, который уже не раз размышлял над данным вопросом. Я говорил это Герберту и повторю вам: мегаполис сам по себе является чудом передовых технологий, а если по его улицам не будут разгуливать самодостаточные механизмы, ни у кого не возникнет вопроса об источниках энергии. Централизованная система сброса отходов надежно сохранит тайну. А что касается нашего военного присутствия в Ираке, то, передав все полномочия ООН, нация только выиграет, продемонстрировав политическое здравомыслие, и отсутствие имперских амбиций.

— Хорошо сказано. Но ты, Алан, позабыл, как четверть часа назад назвал меня шестеренкой огромного механизма. Я не решаю глобальных вопросов, вот в чем проблема. Мне действительно отдают приказы, которые я намерен исполнять. Ну а что касается упомянутой тобой «гениальности» нейрочипов, то тут я вынужден огорчить капитана Ричардсона. Мы действительно провели ряд уникальных экспериментов, которые, к сожалению, дали нулевой результат. — Уилсберг встал. — Пройдемте господа, я отведу вас в те самые лаборатории, куда вы собирались проникнуть без моего ведома.

Керби брезгливо поморщился.

— Здесь установлена глобальная система контроля? — Спросил он.

— А как ты думал? — Обернувшись, резко ответил Уилсберг. — С тобой нам еще предстоит побеседовать, — мрачно пообещал он Алану, — но прежде я хочу выбить иллюзию гениальности из головы капитана Ричардсона, чтобы он мог сосредоточиться на своей главной задаче — программе «Дарвин», а не размениваться на хакерские вылазки и мелкие заговоры. Следуйте за мной, оба.

Герберт не без дрожи вошел в помещение, которое с первого взгляда поразило его воображение сложным синтезом медицинского оборудования и мощных компьютерных систем.

Два аппарата комплексного поддержания жизни были установлены у противоположных стен, от потолка к ним опускались толстые жгуты, в которых прихотливо перемежались гибкие шланги системы подачи физиологических жидкостей, тонкие провода датчиков, экранированные кабели энергопитания и глянцевитые оболочки оптиковолоконных интерфейсов.

Прозрачные колпаки камер, окруженные серо-стальными столбами компьютерных блоков, демонстрировали два заключенных под ними тела. Одно принадлежало трех или четырех месячному младенцу, второе — пятилетней девочке.

— Перед вами Элизабет Тейлор, — Произнес Уилсберг. — Ребенок получил несовместимые с жизнью травмы в результате автокатастрофы. — Он обернулся и сухо добавил: — Во второй камере ее клон.

Герберт нашел в себе силы, чтобы поочередно взглянуть на изуродованную девочку и ее генетическую копию.

— Им обеим имплантированы нейрочипы. — Безошибочно определил он. — С какой целью?

Уилсберг сел на вращающийся стул.

— Мы пытались спасти ее жизнь. Смысл эксперимента заключался в попытке копировать сознание ребенка и передать его клону. Элизе был вживлен нейромодуль, посредством которого сканировалось состояние каждой клетки нервных тканей. С клоном сложнее: чип генетической копии должен был стать проводником для обратного процесса, но чуда не произошло. Весь эксперимент застрял на промежуточной стадии.

Генерал говорил глухо, натянуто, — его вид не оставлял сомнений в том что Альберта угнетает царящая вокруг обстановка. С трудом отведя взгляд от камеры, где лежало изуродованное тело Элизы, он поднял глаза на Герберта и продолжил: