Шаг первый. Мастер иллюзий

Подозреваю, что первые поделки, переданные Терскому, дальше него и не уходили. И лишь когда конструктор убедился, что его заказы исполняются на достойном уровне, началась настоящая работа. Это я ощутил на своем кошельке, буквально. Ведь одно дело создавать простейшие конструкты, стоящие от силы три-пять рублей, и совсем другое – воздействия, от продажи которых мой казначейский счет стал пополняться на десять-пятнадцать рублей за раз. Да, такие заказы поначалу были нечастыми, один-два раза в месяц, но в апреле, незадолго до первой годовщины моего «переселения», Савриил Моисеич свел меня с парой своих коллег, перед которыми неосторожно похвастался «толковым помощником», избавившим его от головной боли с несвоевременными заказами. Коллеги порадовались за друга и потребовали делиться. Видимо, сами они тоже не горели желанием заниматься дешевой рутиной, когда горят куда более сложные, интересные и дорогие заказы. Правда, в отличие от Терского, живущего в Новочеркасске, которому я сдавал готовые конструкты, так сказать, в натуральном виде, его коллегам я отсылал лишь законченные расчеты, что повлияло на раздел прибыли не в лучшую для меня сторону. Но ведь и шестьдесят пять на тридцать пять тоже неплохо. В этом я убедился, когда обнаружил, что величина патентных отчислений и прибыли от торговли иллюзиями сравнялась с моим доходом от работы на конструкторов. С такими деньгами уже можно реально думать о переезде, который из неопределенной перспективы, чем дальше, тем больше становился, пожалуй, единственным реальным выходом из ситуации.

Отношения с Бийскими наладить не удалось. С хутора, конечно, меня никто не гнал, да и обязанности попечителей ни Богдан Бранич, ни Ружана Немировна снимать с себя не спешили. Но общение с ними стало формальным и холодным. Непонимание и постоянные увиливания Бийских от выяснения причин происходящего выводили меня из себя. Бесили, если уж быть совсем точным. И как будто этого было мало, остальная часть семейства вдруг повела себя так же, как и старшие Бийские. Это я понял, когда обнаружил, что их зеркомы сбрасывают мои звонки. «Черный список» во всей его красе. И приезд семьи Брана Богданича, с началом летних каникул, только подтвердил мои подозрения. Люди, которые чуть больше полугода назад относились ко мне с теплом, вдруг стали смотреть на меня как на пустое место. Мара с Олегом отводили глаза и старались не оставаться со мной наедине, словно боялись расспросов, и только Злата ничуть не изменила своего отношения. Для одиннадцатилетней егозы я так и остался «Ерофейкой», подарившим ей «почти настоящего» белого медведя. Ну да, проще не забивать девчонке голову всякой ерундой, чем требовать от нее сохранить в секрете причины, по которым этот самый «Ерофейка» перешел из разряда хотя бы хороших знакомых в категорию людей, общение с которыми нежелательно. Дурь и муть.

К середине июня я не выдержал этого отчуждения. Раньше меня спасала работа, учеба и тренировки, но с началом каникул Ружана Немировна, как и Богдан Бранич окончательно прекратили наши занятия, да и сам я чувствовал, что мне просто необходимо отдохнуть от того бешеного темпа обучения, в котором я провел весь этот год. Одна проблема… появилось свободное время, и обострившееся за прошедшее время чутье тут же обрушило на меня всю «радость» обитателей этого дома, от которой раньше я хоть как-то мог закрыться, закопавшись в учебники или увлекшись расчетом очередного классического конструкта. Теперь я уже не мог не обращать внимания на происходящее, а сбегать каждый день с хутора мне очень быстро надоело.

В результате в один теплый вечер я собрал купленные на собственные средства вещи, сунул прощальную записку и ключ от летяги в шкатулку с отложенными для Бийских деньгами и, оставив ее на столе в «своей» комнате, тихо и незаметно покинул дом, так и не ставший для меня своим. Обойти сигнальные конструкты Ружаны Немировны было несложно, куда труднее было избежать внимания пернатых охранников. Но и на них нашлась управа, так что спустя полчаса, я, «подсветив» дорогу простеньким воздействием, уже шагал по пыльной дороге в сторону Ведерникова юрта.

Благодаря постоянным тренировкам и кое-каким знаниям, полученным от Бийских, десятикилометровая прогулка по ночным проселкам не стала для меня проблемой. Так что спустя пару часов я уже был в Ведерниковом юрте.

Чтобы не таскаться до утра с сумкой, я оставил ее в камере хранения на автостанции. К тому моменту, когда я набрел, наверное, на единственное в Ведерникове кафе, работающее круглосуточно, на улице уже начало светать. Устроившись за столом в углу небольшого зала и вытянув уже гудящие от долгой ходьбы ноги, я заказал себе легкий перекус и, вытащив из кармана зерком, погрузился в поиск информации о местных гостиницах, каковых нашлось лишь три штуки. Впрочем, для города с населением меньше десяти тысяч человек это не так уж и мало.