Шаг Первый: Новый мир (СИ)

— У нас будет новая парочка! — хором вскрикнули они, всплеснув руками, разметав вокруг какие-то блёстки. Однако, что я, что Гермиона, тут же коротко взмахнули палочками, заставив блёстки исчезнуть до того, как те коснулись нас.

— Братец Фред, — с показным унынием и обидой один близнец посмотрел на другого.

— Да, братец Джордж…

— Нам не доверяют.

— Совсем не доверяют.

— Ой, да будто бы причин тому совсем ни единой, — ухмыльнулся я в ответ.

— Вот-вот, — согласно кивнула Гермиона. — Мало ли, что вы там намесили в своей пыльце.

— Пыльце? — одновременно удивились близнецы. — Отличное название!

— Надо только скомбинировать. Пойдём, пойдём скорее… — и удалились.

— Шуты, — беззлобно огрызнулась Гермиона, обратив свой взгляд на веселящихся гриффиндорцев по всей гостиной.

Я же задумался. До этого мгновения я никогда не рассматривал не то что Гермиону, вообще никого в Хогвартсе с подобной точки зрения. А ведь гормоны что-то там внутри уже крутят-вертят ещё с прошлого года, но для того, кто прошёл через этот этап взросления, подобные химические взбрыки собственного организма далеко не новость, и это — первая причина. Вот в прошлой жизни это было странно и непонятно — что-то хочешь, а что — не знаешь, вот и мечешься туда-сюда. Сейчас же я прекрасно знаю, с чем связаны те или иные реакции организма, к чему они приводят, да и вообще, никакой тайны отношений в «горизонтальной плоскости» для меня нет и вряд ли меня можно чем-то в этом вопросе удивить. Однако…

Однако не рассматривал никого, а вторая причина тому простая — ну дети же! И даже не в плане физического развития — вон, шести-семикурсники уже вполне сформированы. Тут дело в ментальном аспекте. Я помню все те неловкие юношеские попытки быть с кем-то: ручка об ручку, смущающие взгляды, всякие неловкие моменты, метания в страхе отказа, волнения и ступор от незнания как поступить, робкие поцелуи. А уж когда это всё только начиналось, и ты ещё понятия не имеешь, к чему это всё по идее должно привести, а там в учебнике по биологии такое! А ребята во дворе говорят другое, а на самом деле… У-у-у… Я не уверен, что хочу и смогу пережить эти стыдные и очень памятные моменты вновь. Да и не любил я никого. Родственники не считаются — там другое. Не любил именно как женщину — не довелось. Юношеские влечения — безусловно, но любовь? Что это вообще такое? Не как химическая реакция, которая и является влечением, а, как там говорил Дагворт-Грейнджер в своём труде по зельеварению? Непреклонная, неизменная, безоговорочная преданность и верность, которые только и могут зваться любовью.

Если же смотреть на местных волшебниц с точки зрения красоты — много красивых. Серьёзно, очень много. Как-то я в своё время встречал такие опусы о связи внешности англичан с тем фактом, что ещё в средние века они сами искоренили всю красоту, сжигая «ведьм» на кострах инквизиции. Да и факт проживания на острове не мог не сказаться, типа, замкнутый социум и всё такое. Однако, если говорить о волшебниках, то не стоит забывать, что загнать одного из нас на костёр — дело крайне сложное. Даже простой магический выброс под действием сильных эмоций, без всяких палочек и прочих костылей, способен радикально изменить ситуацию в пользу волшебника. Были случаи, безусловно. Были случаи и «предательства» магглорождёнными, что уходили после Хогвартса в лоно церкви. Близкородственные браки — тоже та ещё история. Во-первых, многие чистокровные рода берут начало не в Англии. Малфой, Розье, Фоули, Гринграсс, Крауч, Шафик, и это только из священных двадцати восьми. Истинно «островных» не так уж и много. Кстати, Блэк и Уизли среди них.

Второй важный фактор — магия. Взять хотя бы тот ритуал, что провёл Малфой. Кто знает, какие ещё корректировки могут проводить волшебники, ведь я ещё далеко не всё изучил, а библиотека на Гриммо мною вообще исследована только на уровне общедоступной секции, а там ничего ценного.

Вот же близнецы-засранцы! Разбередили то, о чём не думал вовсе.

— Что? — Гермиона посмотрела на меня. А ведь красивой вырастет. Лицом уж точно.

— Да вот, кажется, у меня проблемы.

— Что случилось?

— Да близнецы разбередили мысли разные.

— Какие?

— Разные… — я покрутил рукой в воздухе.

— Вот оно что…

Лицо держит отлично, окклюменция в помощь, но румянец выдаёт. А мне вот так и хочется сказать что-то в стиле Рона Уизли из канона: «Это же Гермиона! Наш друг!».

Разговор сам собой заглох.

— А ты что думаешь об их внезапной реплике на наш счёт?

— Что я думаю? Ну, мы же в Хогвартс учиться пришли… Да и ты сам говорил, что хочешь воспользоваться этими семью годами в полном объёме, чтобы выйти из Хогвартса не неумехой, а волшебником, с мнением которого будут считаться. И мне рекомендовал.

— Эм… — я аж завис от такого. — Ты что, сейчас меня процитировала?

— Да.

— Ла-а-адно. А думаешь-то что? А, сейчас проверим радикальным, но безобидным способом.

Быстренько развернувшись к Гермионе спиной, попросту лёг, пристроив свою голову у неё на ногах.

— Макс! — со смесью смущения и праведного негодования Гермиона смотрела на меня сверху вниз.