Шаг Первый: Новый мир (СИ)

— С точки зрения учебного процесса — правильно, — кивнула Гермиона. — Я их наизусть помню. Помогу.

— Ок.

Мы вместе, но так, чтобы не спалиться, отвечали на всякие несуразные вопросы, суть которых полностью сводилась к описанию Локхарта, его интересов, предпочтений, желаний и прочего личного. По окончании отведённого срока мы сдали работы и Локхарт начал бегло осматривать результаты. В итоге он посетовал, что мало учеников действительно знакомы с его трудами и фактически не являются его фанатами. Однако, он похвалил… барабанная дробь… Наши с Гермионой работы и наградил нас десятью баллами каждого. Ох, сколько странных и укоризненных взглядов учеников я заметил, с трудом сдержал улыбку!

Дальнейший урок превратился в балаган, стоило только Локхарту выпустить из клетки «свежесобранных» корнуэльских пикси. Эти маленькие сиреневые бесята устроили самый настоящий бедлам, украли и выбросили в окно палочку Локхарта, загнав того под стол, а потом и вообще выгнав из кабинета. Пикси тягали Невилла за уши, забрасывали ребят книгами, облили Малфоя какой-то гадостью, чуть не растащили на запчасти Финнигана, и это только самые безобидные их проказы. Мы с Гермионой укрылись под Проте́го Тота́лус, сформировав общий купол на двоих. Удивительно, но картина всеобщего хаоса и беспорядка лишь подстегнула наше воображение, позволив выстроить вполне приличный купол, не поддающийся ни пикси, ни книгам, ни чернильницам.

— Мне будет трудно играть восхищение, — Гермиона проводила недовольным взглядом скрывшегося в своём кабинете Локхарта.

— С твоей памятью тебе просто обязательно нужно посетить секцию. Я просто не смогу запомнить всё один.

Буквально через несколько минут Гермионе надоел этот беспредел.

— Подержи-ка щиты.

Я кивнул и удвоил свою сосредоточенность на заклинании. Как бы то ни было, но оно давалось мне с некоторым трудом. И почему в тех снах не было этих защитных чар? Когда я полностью перехватил контроль над защитой, Гермиона свободно вытянула палочку и сосредоточившись выдала короткую и быструю серию взмахов.

— Импедиме́нта Спа́цис, — вербальная формула окончилась взмахом, очерчивающим пространство, и всё вокруг словно завязло в жидком киселе: люди, предметы, пикси.

Я «отпустил» Проте́го и тоже взмахнул палочкой, указав на клетку.

— Инсимэ́нтис Пикси.

Все пикси принудительно влетели в клетку, словно их затянуло туда, как в воронку. Теперь я спокойно подошёл и запер клетку. Ученики в классе перестали возмущенно визжать, пищать и уставились на меня. Тишину нарушил грохот падения — Невилл не удержался на люстре, куда его забросили пикси. За уши.

— Чудесный урок, — заметил я с улыбкой, возвращаясь на своё место.

— Это действительно будет сложно, — вздохнула Гермиона, пока мы собирали наши вещи.

— Двадцать баллов Гриффиндору! — воскликнул высунувшийся в дверной проём своего кабинета Локхарт и гордо подошёл к своему столу. — Прекрасные чары продемонстрированы мистером Найтом и мисс Грейнджер! Просто прекрасно! Вы справились со сложной задачей в реальных условиях.

Однако ученики были настроены в высшей мере скептически, но некоторые девочки с придыханием восхитились Локхартом… не знаю, чему там они восхищаются при виде таких вот звёзд.

***

У меня были некоторые опасения относительно Снейпа. По канону он дружил с Люциусом и в данный момент вполне мог быть посвящён в планы Малфоя старшего относительно моей тушки. Но ни на пиру, ни на занятиях он никак, совершенно и абсолютно не проявил относительно меня никаких эмоций. Его, как и всегда, донимал факт существования Поттера на этой грешной земле и он не упускал возможности напомнить ему и Рону всю степень их умственной отсталости.

Удивительно, но вместо того, чтобы подтянуть свои знания до приемлемого уровня, Золотой Дуэт лишь ещё больше плевал на зельеварение. В своё время, в прошлой жизни, я учился в музыкальной школе. Очень строгий и вредный преподаватель игры на фортепиано, рыжая версия Снейпа, крайне редко лестно отзывалась о моих навыках. О, я обижался, да, но совсем немного. Куда больше я стремился к тому, чтобы доказать её неправоту относительно меня, потому старался быть лучше всех. Не ради похвалы, а просто научиться играть лучше других, и лучше её в том числе. На выпускном экзамене я отыграл так, что ребята, преподаватели и родители чуть ли не стоя аплодировали. Уже не было того обидчивого семилетки, что пришёл на занятия, а четырнадцатилетний подросток. Хотел ли я заорать: «Выкуси!» на весь зал? Чуть-чуть. Но больше я был благодарен за тот грубый, но стимулирующий подход. А вот с этими двумя такая штука точно не пройдёт.