Шаг Первый: Новый мир (СИ)

Поднявшись с пола и взяв палочку в руку, я направил через неё энергию гемомантии, ведь через палочку контроль будет получше. Несколькими кровавыми нитями я вырезал на полу ритуального зала не особо замысловатую схему ритуала, состоящую из пары кругов, треугольников и трех десятков древних рун. Скинув с плеча сумку, нашёл там почти сточившийся карандаш, и положил его на то место в схеме, где должен лежать предмет для… Крестражефикации? Крестражирования? Неважно…

Достав из кармана пальто фигурку первого подопытного, беспардонно бросил её в центр ритуальной схемы, в полёте отменяя превращение, и на пол рухнул уже волшебник в тёмном тряпье. Спящий. Кинув на него Силе́нцио, Инка́рцеро и пробудив Инерве́йтом, я начал напитывать схему ритуала магией, не обращая внимания на волшебника, беззвучно изображавшего гусеницу.

Когда рисунки на полу приобрели лёгкое голубоватое свечение, сигнализирующее о готовности схемы к захвату частичек души, я материализовал Меч Духа, всё такой же чёрный, с зеленоватым отливом и шершавой рукоятью. Волшебник начал изображать гусеницу более продуктивно, и перевернувшись на живот стал уползать прочь, подгибая под себя ноги.

С каждым своим шагом я всё четче и четче ставил простую задачу перед мечом: «Раздели душу надвое». Подойдя вплотную к лишившемуся сил волшебнику, я, уже имея представление о том, что нужно делать, попросту взмахнул мечом и резким движением рассёк волшебника надвое. К моему лёгкому, но быстро прошедшему удивлению, сам волшебник остался цел, а схема ритуала стала красной — душа поймана и начался процесс запечатывания её в карандаш.

Склонившись над волшебником, я проверил его жизненные показатели — в норме. Ну, если не считать болевого спазма многих мышц в теле, учащённого сердцебиения и лица, искаженного болью.

Всего пара секунд потребовалась схеме ритуала, чтобы закончить свою работу и потухнуть, оставляя после себя лишь выгравированные рисунки на полу. Волшебник по-прежнему был жив. Я подошёл к лежавшему на полу карандашу и взял его в руки — ощущения странные, но чем-то неуловимо схожие с дневником Реддла. Да и с медальоном, чего уж тут. Выйдя за край схемы, я попросту сел на пол, дожидаясь, пока подопытный не придёт в себя.

Через пару минут оклемался подопытный волшебник, и оценив своё положение, вновь попытался уползти, старательно имитируя гусеницу. Правда, для меня остаётся загадкой, куда он, собственно, собирается бежать, в замкнутом-то помещении?

Вновь взяв в руку палочку, без лишних затей указал на подопытного, отправляя в него сгусток Кумила́риса, разметавшего тело волшебника. Занятно то, что на месте тела повис мрачного голубоватого оттенка сгусток тумана. Он был маленький, не больше мячика для тенниса. Этот сгусток словно не понимал, что он тут делает, а если понаблюдать несколько дольше, то можно заметить, что сгусток этот словно продолжает ползти по той траектории, которую выбрал подопытный.

«Если это душа, то он даже не понял, что умер» — справедливо подметила Ровена.

Сгусток начал меркнуть, будто уходил в невидимость. Не давая ему такой возможности, я буквально подпрыгнул на месте, мгновенно подлетая к сгустку и вновь материализованным мечом разрубая его, мысленно отдавая команду мечу: «Уничтожить». Сгусток буквально разлетелся в стороны быстро исчезающим облачком тумана, а на его месте пару мгновений висела крохотная, почти неразличимая взглядом точечка света, которая буквально провалилась в пространство.

«Отошёл в мир иной».

Получается, что своим мечом я уничтожил всё то наносное, что было на душе? А оставшись без всего этого, та самая частичка уже не имела привязки к крестражу, как собственно воспоминаний, воли, разума и прочего, потому и свободно ушла из мира?

«Выглядит так, но нужно подтверждение».

Уничтожив крестраж-карандаш при помощи меча, я достал остальные фигурки. Время экспериментов…

***

Практически сутки полной самоизоляции в ритуальном зале дома Блэков ушли у меня на то, чтобы заполучить в своё распоряжение сильную головную боль наряду с более-менее оформившимися концепциями души, крестража и возможностей моего Меча.

Первое, что следует отметить и что является наиболее важным достижением — твёрдая уверенность в том, что душа в основе своей и вправду имеет некое ядро, вокруг которого нарастает всё остальное. Пусть эта уверенность и не имеет под собой математического или какого-либо другого научного обоснования, но и обычных наблюдений за ходом экспериментов мне хватило. Пришлось даже, для разнообразия и чистоты эксперимента, попросить Кричера отловить или купить каких-нибудь животных. Он выполнил эту просьбу. Эксперименты с созданием крестражей животных дали понять, что некое «ядро души» что у людей, что у животных, выглядит и ощущается равнозначно, а вот всё остальное, что накапливается вокруг этого ядра, различно как качественно, так и количественно.