Шаг сквозь туман. Дилогия

Где-то вдалеке слышится шум взрывов. Почему я знала, что это взрывы? Не могу сказать. Я просто чувствовала, что это именно взрывы, а не что-либо иное. Люди явно торопятся, в атмосфере присутствовала какая-то нервозность. Вот из дверей выносят очередные ящики, один из них падает, и в разные стороны разлетаются какие-то бумаги. Человек в форме кричит, и его помощники тотчас бросаются их собирать. И тут я вижу саму себя в каком-то странном халате, босиком, меня поддерживает за руку одна из сестёр милосердия и провожает к подводе. Едва я уселась, как та тронулась с места, а за ней и все остальные. Впереди колонны едет автомобиль, груженный ящиками с бумагами. Я чувствую запах гари. Чем дальше мы отъезжали от больницы, тем сильнее становился этот запах. Дорога, по которой идёт наша колонна, вымощена булыжником, и ехать по ней в телеге, довольно неприятно: доставала ужасная тряска. Кто-то протягивает мне туфли и говорит, чтобы я обулась. Внезапно раздаётся крик «Внимание, воздух!». «Причём здесь воздух?» - подумала я и посмотрела на небо. Воздух как воздух, ничего особенного, правда пахнет гарью, и всё. И тут послышался шум, там, высоко в небе, что же это такое? Может быть, аэропланы? Я их видела, когда в Лондоне проводились показательные полёты аэронавтов. Народу тогда собралось чрезвычайно много, и я в том числе. Дамы в нарядных платьях, мужчины в котелках. Желающим тогда предлагали подняться в небо вместе с аэронавтом, но я не смогла преодолеть свой страх. Правда, были смельчаки, которые рискнули и смогли увидеть Лондон с высоты птичьего полёта.

Праздная толпа зевак и завораживающая красота полёта.

Значит, сейчас мы увидим то же или нечто подобное тому, что я когда-то видела в Лондоне. В небе появляются чёрные точки и с каждой минутой они приближаются. Да, это были именно аэропланы. Всё ближе и ближе. Эти аэропланы отличались от тех, что я видела прежде.

Внезапно от самолётов (так их назвала, ехавшая со мной в одной повозке женщина) отделяются чёрные точки и стремительно приближаются к земле.

Раздаётся сильный взрыв, и за столбом дыма и пламени исчезает ехавший впереди обоза автомобиль. Мы останавливаемся, и люди, находившиеся в телегах, те, что могли самостоятельно передвигаться, стремительно разбегаются в разные стороны. Раздаётся ещё один взрыв, не причинивший никому вреда. Одна из сестёр милосердия бегает рядом с повозками и хватает пробегавших мимо людей за руки, умоляя помочь тем, кто не мог ходить. Я выбираюсь из телеги и бегу к медсестре.

-Помоги, ему,- она показывает на мужчину с ногой в гипсе. И только я протягиваю ему руку, чтобы помочь спуститься с телеги, как раздаётся третий взрыв. Меня отбрасывает в сторону, и слышится пронзительный крик «Нет».

Этот крик вывел меня из полудрёмы. Я открыла глаза и увидела перед собой ту самую сестру, которой старалась помочь там, в моём видении.

-Вам плохо?- с участием спросила она,– вы так кричали!

-Нет, нет, спасибо! Со мной всё в порядке. А где тот мужчина с забинтованной ногой, где все? Что случилось с автомобилем? Самолёты уже улетели? И, наконец, где я?

-Вас вчера доставили сюда в госпиталь. Ваш эшелон попал под сильный авиаобстрел, вы единственная, кто остался в живых. Скорее всего, у вас контузия. В приёмном отделении вы назвались Съюзен. Это так?- строго спросила медсестра.

-Абсолютно верно. Я Съюзен Гольц. Это я помню. Вот только, какой сейчас год, совершенно забыла.

-Ничего страшного, такое часто случается после контузии. А сейчас 1941 год, 23 августа. Наши войска отступают, вот и нам пришёл приказ готовиться к эвакуации. Собирайтесь, через час за нами должны приехать.

Сказав это, девушка вышла из комнаты. Скорее всего, мы находились не в госпитале как таковом, а в каком-то старинном здании, приспособленном под эти нужды. Приглядевшись, можно было заметить остатки былой роскоши: резные карнизы над высокими окнами, паркетный, довольно грязный пол, двери с остатками бронзовых накладок. В углу примостился комод красного дерева с бронзовыми часами, украшенными фигурой женщины, на нём.

Интересно, где же мы находимся? Об этом я и спросила одну из женщин.

-Сама точно не знаю, - тихонько ответила она,- но говорят, свезли нас всех в старинную усадьбу какого-то буржуя, раньше здесь санаторий был, токмо всех уже эвакуировали, да и нас скоро должны отправить. Ты, это, давай вещички свои собирай.

-Какие вещички?- удивилась я.

-Дак пальтецо, коли есть, обувка какая-никакая тоже пригодилась бы. Да ты не тушуйся. Звать то тебя как?- спросила женщина.

-Съюзен.

-Не наша, что ли?

-Да нет, так меня родители решили назвать в честь прабабушки,- решила я не раскрывать своей тайны.

-А я - Маша. Будем знакомы, – женщина протянула мне руку и я её пожала.

-Не бойся, деваха, авось не пропадём. Держись меня, я из деревни, много чего знаю, умею, а ты, как я гляжу, из городских. Чем занимаешься?

-Художница,- пробормотала я.

-Это, что, рисуешь всякие там картинки? И как, на жисть хватало али как?- поинтересовалась Мария.