Шаг сквозь туман. Дилогия

-Слышь, Катерина, беги галопом к Ольге и собирай её! Не ровен час, всё правдой окажется, и немчура до нас доберётся. Тикать надо будет и чем скорее, тем лучше. Иди уж, давай. А я всё разузнаю!- Сима подтолкнула Катю к лестнице на второй этаж.

Не успела Серафима исчезнуть в темноте, как во двор въехало несколько грузовиков, и свет фар осветил всё вокруг. Едва Екатерина успела захлопнуть за собой дверь, как раздались выстрелы, послышались крики. Кто-то за спиной Кати приказал: -Выводите раненых в парк через чёрный вход. Там немцев пока нет, может, удастся незаметно уйти.

Екатерина поспешила к Ольге, а та уже, одетая, сидела на кровати, видимо, услышав непонятный шум, решила на всякий случай приготовиться.

-Нам туда,- Ольга показала на балконную дверь,- там есть пожарная лестница и мы можем спуститься вниз. Девушки не стали долго рассуждать и поспешили скрыться за дверью, предварительно плотно прикрыв её. Едва они это успели сделать, как в палату вошли немецкие солдаты и стали ударами прикладов выгонять людей на улицу. Один из солдат подошёл к балкону, заглянул в окно, но ночная темнота не позволила ему ничего рассмотреть.

-Не торопись, Кать, Серафима просила её подождать и никуда не уходить без неё. Давай пройдём в парк. Там можно укрыться, я видела беседку за деревьями.

-Оля, Оля, какая же ты наивная! Беседка только кажется надёжной защитой, но скоро здесь будет светло как днём и нам наверняка не удастся нигде спрятаться. Нужно как можно скорее покинуть территорию санатория.

Сможем выбраться, будем ждать Серафиму.

Внезапно кто-то дотронулся до Екатерины, та вскрикнула, но тут же, испуганно озираясь, замолчала. Перед ней стояла Сима собственной персоной.

-Всё, мы влипли! Скорее за мной, пока не перекрыли все пути отхода!

Серафима быстрыми шагами направилась куда-то в темноту парка и, пока совсем не исчезла из вида, девушки были вынуждены последовать за ней.

Впереди виднелись остатки некогда красивых ворот, от которых остались лишь покорёженные створки. Серафима выбежала за ворота и, поманив девушек рукой, позвала их следовать за ней. Через несколько минут три тёмные фигуры исчезли в сумраке ночи.

-Вот и всё,- произнесла Аглая, собирая карты,- подруги твои живы, а что дальше будет, не знаю. Карты показали мне всё, что с ними произошло буквально до последней минуты. Значит так, подруги собрались вернуться за тобой, но мы не можем оставаться здесь. Сама знаешь, что произошло в Ивановке. Не дай бог, немчура и до нас доберётся. Они разбираться, кто есть, кто не будут. Им совершенно наплевать, что ты художница, я – ведунья, а Пётр мой кум. Стрельнут и все дела! Вот задачку-то задали нам твои подружки! Надо всё прикинуть. Сегодня ночью они вышли в путь. Однако, ночью идти трудно, не видно ни зги. Значит, в дороге они будут завтра целый день, и, возможно, ещё один день на дорогу потребуется. Слушай внимательно. Мы тебе оставим продукты, печь знаешь, как растопить.

Оставайся, жди подруг, а мы с Петром пойдём. Опасно становится. Или с нами отправишься?

Я покачала головой, что однозначно означало - нет, не пойду, останусь и буду ждать близких мне людей. А затем в Москву, если, конечно, удастся.

Аглая и Пётр остались со мной до утра, а когда рассвело, взяли всё, что им требуется, и оставили меня одну. В доме пока было тепло, Аглая хорошо протопила печь и оставила мне приготовленный ею обед. Дня на два питанием я обеспечена, дров Пётр натаскал. Не пропаду, если ничего не произойдёт. Потянулся однообразный серый зимний день, плавно перешедший в вечер. А затем наступила и ночь. Ночевать одной было страшновато.

Петроград зима 1918 год Единственное, что мне запомнилось это то, как попыталась уйти от столкновения с каретой, выхватив у Виктора руль и решив вывернуть авто, но оно заартачилось и выбрало свою линию поведения, пробив парапет набережной и начиная погружаться в воду. Виктор что-то кричал и пытался помочь мне выбраться из машины, но моя юбка, вот ведь чёртова мода, зацепилась за что-то и не давала мне шанса выкарабкаться. Ещё я помнила, что какое-то животное, прыгнувшее в воду, подплывало ко мне. Боже, да это же Тимофей! Он с трудом держится на воде. Я рванула к нему. Платье треснуло по шву, мне удалось освободиться, избавившись от туфель, которые только мешали, и я стала подниматься вверх. Тут меня ослепила яркая вспышка света, и тут сознание оставило меня.

Не знаю, как долго я пребывала в этом бессознательном состоянии, но очнулась я оттого, что моё лицо протирали какой-то сырой тряпкой.