Шаг сквозь туман (СИ)

повесят? Надо что-то делать. Людей спасать надо! Вот только, что я могу

сделать против десятка вооруженных солдат? Вот, если бы у меня был

автомат, тогда бы…. Автомата у меня не было. Появилась шальная мысль

выхватить оружие у одного из солдат и расстрелять охрану. Легко подумать,

а вот сделать! Мужчин ввели на помост, откуда-то появилась скамейка, на

которую и поставили осуждённых. Один из моих провожатых, встретившись

со мной взглядом, видимо прочёл решимость в моих глазах, и отрицательно

покачал головой.

Слёзы непроизвольно навернулись на глаза. Тем временем на шеи

приговорённых к смерти надели верёвочные петли. На помост поднялся

офицер и зачитал приговор, суть которого сводилась к тому, что стоящие

перед нами преступники приговорены к смертной казни через повешение за

подрывную деятельность против великой германской нации. Затем он

вытащил платок, поднял его вверх и приготовился взмахнуть, подав сигнал

палачу. От ужаса я закрыла глаза. Тишину, повисшую над площадью,

разорвала автоматная очередь. Послышались крики людей, кто-то, схватив

меня за руку, потянул за собой. Открыв глаза, поняла, что произошли

изменения в расстановке сил. Кто-то снимал с осуждённых петли и

поторапливал их спуститься вниз. Офицер, недавно читавший приговор,

широко раскинув ноги, лежал на снегу около помоста, потухшими глазами

уставившись в небо, под головой у него расплылось кровавое пятно. Солдаты

охраны в самых разнообразных позах разместились неподалёку от своего

начальника. Все они были мертвы.

Зинаида тащила меня прочь с площади.

-Давай, скорее, партизаны в городе! Немцы не простят им этого налёта.

Расправа будет жестокой. Не думаю, что нам следует оставаться здесь.

Смотри, уже и подмога на подходе, - показала она на грузовики,

появившиеся на площади.

Солдаты спрыгивали на землю и, не разбирая, кто где находится, открыли

стрельбу по находившимся на площади людям.

Пожалуй, Зинаида права. Бежать надо и как можно скорее. Я последовала за

Зиной, и мы успели выбраться в ближайший переулок до того, как все

выходы были перекрыты. За нами следовали ещё несколько человек, и мы, не

останавливаясь, поспешили к дому, где остались наши вещи. Собрав всё

необходимое, направились к окраине, чтобы выбраться на дорогу, ведущую

из города. Побег состоялся. Мне было обидно, что задание, порученное мне,

не было выполнено. Что обо мне подумают люди, отправившиеся со мной в

город? Хорошо, что всё благополучно закончилось.

Город удалялся и мы, не оглядываясь, постепенно ускоряя шаг, двинулись в

сторону столицы. Дорога была пустынной, и лишь изредка встречались

одинокие путники, направлявшиеся в город, но, выслушав наш рассказ о

событиях произошедших там, разворачивались назад. К вечеру мы вышли к

небольшой деревеньке, где и решили заночевать. Постучавшись в одну из

изб, попросились на постой. Подозрительно взглянув на нас, хозяин, тем не

менее, распахнул дверь и пригласил нас войти внутрь, предупредив, что у

него мало места, и спать придётся на полу. Вчерашние постояльцы там же

спали. Я так устала, что согласилась бы спать хоть на чердаке, лишь бы тепло

было.

-Проходьте к столу, - пригласил нас хозяин избы, - извините, хозяйка то

приболела – не выйдет к вам. Вот, поешьте.

На столе появился чугунок с отварной картошкой и тарелка, накрытая

чистым полотенцем. Перекусив, стали устраиваться на ночь. Перед сном я

решила разузнать, как нам быстрее добраться до Москвы. Нам объяснили,

что лучше всего держаться просёлочных дорог, не заходя в города и крупные

сёла. Перед линией фронта придётся прятаться в лесу и тогда, возможно, нам

повезёт.

Утром мы продолжили свой путь.

Временами по дорогам проезжали вооружённые патрули, и нам приходилось

укрываться в ближайшем лесу. Днём шли, ближе к вечеру высматривали

небольшую деревеньку и останавливались там на ночёвку. Изредка удавалось

разжиться продуктами, за которые мы были так благодарны местным

жителям, ведь им самим не всегда удавалось поесть досыта.

Зачастую нам приходилось углубляться в лес и пробираться, утопая по

колени в снегу. Постоянно опасались попасть на глаза как немецким, так и

нашим воинским подразделениям. В обоих случаях нас бы ждал неминуемый

арест и допросы. Это был бы лучший вариант исхода событий. В противном

случае с нами не стали бы разбираться, а просто напросто расстреляли.

Приходилось постоянно быть начеку. На фронте воцарилось временное

затишье, которое пугало своей неизвестностью. Вот так и шли, пока не

показались окраины столицы. Слава богу, добрались!

-Ну, вот и всё, прощай, подруга!- остановилась Зина, когда мы вышли к

первым домам, утопавшим в снегу, - теперь у меня своя дорога, у тебя – своя.

Может, когда и свидимся.

Мы обнялись на прощанье и Зинаида, оставив меня одну, скрылась в

ближайшем переулке. Я оказалась совершенно одна и без документов в

городе, осаждённом вражескими войсками. Не дай бог, патруль встретить!

Пришлось пробираться самыми безлюдными переулками и улочками. Едва

завидев впереди людей, пряталась, но уверенно приближалась к центру, где

когда-то проживала Серафима. Хорошо бы застать её и подруг дома!