Шаг сквозь туман (СИ)

Мы уже отряхивали снег с валенок, когда из избы вышел мужчина средних

лет в накинутом на плечи полушубке.

-Кума, рад тебя видеть, проходи! А это кто с тобой?

Договорить он не успел, лицо у него вытянулось:

-Светка, что ли? Ну, точно, она, художница, мгновенно сориентировался

Пётр. - Но как? Дай вспомню, когда последний раз её видал. Ну да, году в

восемнадцатом. Я тогда молодой был, на её подругу Клавку заглядывался,

но ничего у меня не вышло тогда. А ты не изменилась, всё такая же молодая.

-Слышь, Пётр, чего гостей на холоде держишь? – Аглая прервала своего

кума, - веди в дом давай!

-Да ладно, чего шуметь! Заходьте, - Пётр приоткрыл дверь, пропуская нас

внутрь.

В избе было тепло. Мы прошли в комнату и сели за стол, на котором вскоре

появилась ароматная жареная картошка с салом.

Аглая изумленно посмотрела на кума, словно спрашивая, когда это он успел

нажарить. Пётр объяснил, когда в доме появился кот, понял, что кума на

подходе, вот и расстарался.

На столе оказались и огурчики, и капуста, а центральное место заняла

литровая бутыль с желтоватой жидкостью. Кажется, я догадывалась, что в

ней.

-За встречу!- произнёс хозяин дома, разливая самогон по стаканам.

-Светка, ты пила ли когда такое? - поинтересовалась Аглая.

-Приходилось,- развеяла я её сомнения.

-Ну, вздрогнули, - Пётр первым осушил свой стакан, а за ним и мы. Тепло

обожгло желудок, и приятная истома ударила в голову.

-Жизнь удалась,- подумала я, нацеливаясь на вторую порцию горячительного

напитка.

Впрочем, увлекаться не стоит. Завтра голова болеть будет, а мне так много

следует узнать: кто же был в гостях у Петра и Аглаи двадцать лет назад. И

кто такая Клавдия? Поэтому я отказалась от третьего тоста и решила тут же,

не вставая от стола, всё и разузнать. Пётр, приняв и третий стакан, правда, не

полный, стал разговорчивым и вот, что он поведал:

-Случилось это толи в восемнадцатом, толи в девятнадцатом году, точно уж

и не припомню. У нас тогда было неспокойно. Недавно закончилась

Гражданская война, и в деревню наведывались то белые, то красные, иногда

появлялись бывшие владельцы усадьбы, той, что неподалёку от Ивановки. И

всем им было что-то нужно! Как-то ноябрьской ночью я услышал стук в

окно. Больно уж вставать не хотелось, но чем чёрт не шутит, пальнут вдруг

или ещё хуже, дом подпалят. Подойдя к окошку и приоткрыв занавеску,

увидел троих, одного мужчину и двух женщин. Было заметно, что одной из

женщин нездоровится. Решив, что особой беды от них, не будет, открыл

дверь. Выяснилось, пробираются в Москву, а в дороге одна из женщин

приболела. Я пустил их переночевать, а утром мы увидели, что Светлане, так

больную-то и звали, стало совсем худо: она не могла встать с постели. Я

потрогал её лоб и понял, что дело плохо.

-Вы можете помочь нашей подруге? - спросила вторая женщина, Клавдия.

-Я точно не смогу, но моя кума может попытаться,- ответил я.

-Умоляем вас, спасите её! Мы заплатим, - и мужчина протянул мне брошку,

как он объяснил, очень дорогую.

-Сейчас принесу, покажу.

Пётр поднялся и, пошатываясь, скрылся в соседней комнате. Вскоре он

появился, бережно прижимая к груди небольшую коробочку, и тут мне

показалось, что я эту коробочку уже где-то видела.

-Вот, глянь, - и Пётр протянул мне брошку. Это была ветка ландыша -

зелёные изумрудные листья и бриллиантовые цветы украшали платиновый

стебель. Боже, так это же моя брошь, я её купила когда-то в Лондоне!

Пётр продолжил свой рассказ.

-Я сначала хотел отказаться, но Александр (так звали того мужчину) заставил

взять её в качестве подарка за оказанную помощь. Ближе к полудню, как

перестало вьюжить, я запряг лошадь, да отправился за Аглаей. Живёт она,

как ты знаешь, не так уж и далеко. Так что мы вернулись часа через два.

Осмотрев Светлану, кума сказала, что у той, лёгкие болят и потребуется

долгое лечение.

Задержались они у меня дней, может, на десять, пока Светлане не стало

лучше, а затем Аглая убедила всех, что той надо бы переехать к ней в дом,

чтобы закончить лечение. Я собрал сани, запряг лошадь и увёз их. Такие вот

дела. Через неделю кума сообщила, что со Светой всё хорошо, и они

отправились в Москву. Аглае предлагали царских червонцев, но она не взяла,

тогда Светлана, сказавшись художницей, нарисовала ейный портрет.

Попросите, вам Аглая его покажет. А уж Клавдея такая раскрасавица была,

все наши парни за ней табуном ходили. И я сам пару раз к ней подкатывал, а

она так вежливо нет, да нет, и в сторонку отойдёт. Да,.. Так о чём это я? Вот

память осталась, брошка да портрет кумы. И чего это я тебе всё рассказываю,

- пьяно пробормотал Пётр, - сама всё знаешь. Вернулась ведь. За брошкой

пришла? Говори!

Я пыталась слабо возразить, но мой собеседник уже не слушал,- он заснул,

уронив голову на стол.

-Помоги,- Аглая указала на Петра, - нечего ему здесь рассиживаться, очнётся,

опять к бутылке приложится. Знаю я его. Давай-ка, на кровать его отведём.

Аглая растормошила Петра, тот что-то пробурчал, но очнулся. Мы

подхватили его под руки и с трудом, но всё же довели до места.

-Навестили кума! Нечего сказать, посидели! Какая тепереча мука? Самим