Шаг третий. Призовой

— А что? — Расширяю глаза на пол-лица. — Если меня хотят лишить обеда только за согласие участвовать в конкурсе, то за победу могут и расстрелять! Из миномётов.

Мои провокации веселят меня и поднимают настроение. Есть ещё один положительный эффект, ЧэЁн ни разу не завела беседу про её новый статус трейни. Мы уже уходим из столовой, — в желудке приятная тяжесть, — а она до сих пор…

— Лалиса, ты на меня не обижаешься? Меня взяли, а тебя — нет?

Я аж спотыкаюсь. Сглазила. Только собираюсь ответить, как мой взгляд упирается в пустоту. А, опять за спину спряталась. Передо мной ДаСоль и другие одноклассники.

— Ты почему так дерзко разговаривала с сонсэннимом ЧханМином?

— Потому что вы не хотели мне ничем платить за то, что я вас от него спасала. Теперь поздно. Извини, оппа, меня сонсэнним СанМи ждёт. Если вы меня задержите, будете перед ней отвечать.

Отодвигаю самого крайнего и растерянно хлопающего глазами оппу и обхожу. ЧэЁн — за мной, как за ледоколом. Хвалю себя за последние слова. Во-первых, перевела стрелки на них, это они виноваты, а не я. Пока придумают, что ответить, будет поздно. Во-вторых, пригрозила учителем. Если меня ждёт сонсэнним, то никакой оппенгеймер, то есть, оппа-одноклассник не котируется. Даже куча оппов.

До конца перерыва меньше четверти часа. Стучусь в учительскую, ЧэЁн заблаговременно выпадает из поля зрения. Заглядываю, сканирую пространство.

— Разрешите, сонсэнним СанМи.

— Заходи, Лалиса…

Встаю перед столом. Присутствующие сонсэннимы дежурно осматривают меня, после делают вид, что не слушают и не смотрят. Сесть мне музыкантша не предлагает. Наверное, не положено, но напротив её имени в голове ставлю второй минус.

— Времени у нас мало, — со скрытым упрёком говорит она, — поэтому держи список произведений, из которого надо выбрать два для конкурса. Из корейской классики, третье — твоё. Вот график репетиций.

— Если времени мало, то давайте мне всё это, дома обдумаю, что и как. А где брать эти композиции? В сети они есть?

На это сонсэнним даёт ноты.

— Лалиса, только верни потом. Что у нас сегодня репетиция, помнишь?

— Помню, но сегодня не приду, — опять она глаза округляет. — У меня визит к врачу назначен на сегодня.

Замечаю ревниво глядящего на нас физкультурника.

— На тренировку тоже не приду, ХеДжин-сии. По той же причине.

— Могла бы в воскресенье сходить, — сонсэнним недоволен. — Лалиса-ян, нельзя пропускать тренировки.

Ещё один. Его тоже ждёт сюрприз. Мне пора взрослеть и самой управлять своей жизнью. А не лавировать между дюжиной начальников, у каждого из которых на меня свои планы. Не желаю быть чьим-то призом.

На перемене перед последним уроком меня ловит Юри. Ну, как ловит? Прыгает с разгону и влепляется в меня.

— Ты куда исчезаешь, Лалиса?! Никак тебя не могу найти!

— А ты как? У тебя всё, уроки кончились? — Некоторое время терплю, девочка крепко держит мои ноги. Маленькая, поэтому за плечи или талию обнять не может.

— Отпусти меня, Юри-ян. Иначе я тебе подарок не успею отдать… — меня тут же отпускают, и я лезу в сумку. Вытаскиваю экземпляр «Философского камня» с моей дарственной надписью на обратной стороне обложки. На корейском языке книга. На английском мы пока не печатали.

«Моей лучшей подруге и лучшему иллюстратору. Самый первый экземпляр». Моя подпись и подпись отца. Думала, не стоит ли отцу передать книгу начальнику, но решила, что нет. Будет похоже на откровенное лизоблюдство, а ещё Юри может обидеться, что её обошли. Нет, пусть чувствует себя главной. Тем более, так и есть. Это наши дела, отцы здесь ни при чём. Не то, чтобы совсем. Напечатали книгу всё-таки на его деньги, поэтому и его подпись стоит.

Торопимся. Нет ещё массы тех же иллюстраций. Их надо больше. Но об этом ещё поговорим.

Отбываем последний урок. Литература, мать её! Корейская, хальмони её!

— Ты не порадуешь нас сегодня своим творчеством, Лалиса-ян? — Ласково улыбается сонсэнним Чжи ИнГук.

Подпрыг на ноги, поклон, короткое «Нет, сонсэнним!», поклон, возвращение задницы к стулу.

— Почему же? Больше ничего нет?

Так. Пора заканчивать праздник неслыханной щедрости. И приходится снова исполнять ритуал со вставанием и прочим. За одно это убила бы.

— У нас урок корейской литературы, а не вечер творчества некоей Лалисы Ким, сонсэнним. К тому же мои стихи никому не понравились. Никто из одноклассников не сказал мне ни одного слова. Конечно, они могут стесняться, но вам точно не понравилось, сонсэнним.

— Почему ты так думаешь, Лалиса-ян? — Удивляется искренне, что характерно.

— Например, потому что, несмотря на то, что ваше в высшей степени нестандартное задание было выполнено, никакой оценки я за это не получила, — через паузу добавляю, — сонсэнним.

После поклона улыбаюсь предельно беззащитной улыбкой. Не жалобной, — я ничего не выпрашиваю, — но стоической.

— Четвёрку могу поставить, — после краткого раздумья оглашает решение ИнГук-сии, — всё-таки это было не сиджо.

— В вашем задании не было требования именно жанра сиджо, сонсэнним, — напоминаю с максимальной мягкостью.

— Так что тебе поставить?

А вот это провокация. И отвечать буду соответственно.