Шаг в бездну

Он шел в размеренном темпе, не замедляя, но и не ускоряя шаг. Легкий ветерок ласково шевелил траву и цветы, перенося свежий и приятный запах. Чем дальше Проводник отходил от двери, тем выше поднималась трава: поначалу касаясь только ботинок, она тянулась все выше, добираясь до колен, а еще дальше — уже была по пояс. Хотя ощутимой проблемой для Проводника это не являлось. Бывало и похуже. Так что грех жаловаться, особенно после долгого времени проведенного в стерильной бездне космоса, на орбитальных станциях и напоследок в мертвом, но все еще шевелящемся городе, который задыхался в собственном дерьме. Да после такого прогулка в высокой траве была сущим развлечением. В конце концов, когда еще может представиться случай?

Постепенно намеченное дерево становилось все ближе. Проводник шел, не меняя темпа. Иногда он оборачивался, чтобы посмотреть на дверь, не исчезла ли она, не появились ли медсестры или та ворчливая женщина. Дверь по-прежнему была на месте и никто не спешил из нее выходить.

Возможно, время там течет медленнее, чем здесь, — предположил он, — вот и нет желающих проверить палату.

Он, конечно же, не мог знать, было ли это в действительности так, шло ли там время медленнее или же разрыв был настолько огромен, что весь отрезок времени, проведенный на природе, мог уложиться в одну-единственную секунду по ту сторону двери. По крайней мере было ясно одно: те пять минут, что так щедро выделила ему вахтерша (а как еще ее назвать, ему просто не приходило в голову) еще не вышли. Даже не смотря на то, что шел он уже около часа.

Спустя еще двадцать минут, он дошел до дерева. Оно не было необычным или каким-то особенным; простое, самое обыкновенное дерево, которое росло и подставляло листья теплым солнечным лучам. И ничего необычного вокруг. Природа.

Походив вокруг него и так ничего не обнаружив, Проводник пошел к следующему. Идти предстояло столько же: полтора часа, если не вдаваться в точные расчеты и принять во внимание возможные остановки, если ему вдруг захочется отдохнуть, или если случится что-нибудь еще в духе двери палаты сто девятнадцать. Но для себя Проводник мог с уверенностью сказать, что останавливаться и прохлаждаться он не намерен — слишком дорого время, чтобы попусту его тратить. Поэтому он шел, целенаправленно продвигаясь вперед, к следующему дереву, в призрачной надежде что-нибудь обнаружить. Что именно — не имело значения. Зацепка. Вот что важно. И не имеет значения, какова она будет.

Солнце медленно плыло в сторону запада. Хотя на часах Проводника была только четверть второго, по солнцу казалось, что уже часа четыре, если не пять. Он не умел точно определять время по солнцу, но примерно мог сказать, если других альтернатив не было. Интересная штука — время. Тут и там, оно всегда разное, подчиненное только каким-то своим законам.

Дойдя до второго дерева, он узрел ту же самую картину, что и с первым, то есть ни-че-го. Это обстоятельство несколько поумерило его уверенность, что он найдет здесь что-нибудь.

Но ведь чувствую же! — не унимался его внутренний голос. — Должно быть что-то. Обязательно. — И тут же голос сменялся на другой. — Что если дело не в деревьях?

Задержав взгляд на третьем, последнем дереве, он шумно выдохнул. Уверенность медленно иссякала, выталкивая на поверхность немой вопрос: а стоит ли тратить на это время?

Стоит, — подумал он, — определенно.

Солнце все ближе шло к закату, приобретая все больший красноватый оттенок. Ранее чистое, безоблачное небо теперь нехотя куталось в пушистые, подкрашенные оранжевым подушки. Вздохнув, Проводник пошел к последнему дереву. В конце концов, он мог вернуться обратно через дверь — она до сих пор стояла в центре треугольника и за все время его пешей прогулки никуда не делась. Так что проблема возвращения хотя бы в бетонные джунгли отпадала. Продолжая идти, он думал о Кореллии и ее имплантах. Их как-то надо было извлечь или на худой конец просто отключить, но так, чтобы не навредить девушке. Ей и так досталось с последних приключений, а новые травмы явно не добавят сил для возвращения домой.

Проводник усмехнулся.