Шаг в небеса

Я бросился к аэродрому со всех ног. Возможно, сейчас важна была каждая секунда. Ведь на маслозаводе гибнут люди. Остальные летуны уже собирались на поле. Приглядывали за тем, как механики выкатывают из ангаров их аэропланы. В основном тут были нейстрийские «Громы» – практически то же, что и «Молния», только вооружённые парой пулемётов.

Моего «Ястреба» уже готовили к взлёту. Его обслуживали лучшие механики усть-илимского гарнизона. Дело было, конечно, не во мне, а в моём аэроплане. Кто ещё мог работать с новейшим безразгонником?

— Ну что, немчура, — усмехнулся старший бригады механиков – бородатый дядька по имени Велимысл, — готов твой аэроплан. Наконец, настоящее дело для тебя. Вот и проверим, какой ты летун.

Мне не раз намекали, что Велимысл далеко не так прост, как хочет показаться. Вполне возможно, он осуществлял негласный надзор за мной. Гласный-то с меня сняли после того как я получил урдское гражданство. Но мне-то скрывать нечего. Пусть надзирает сколько хочет.

— Ты цинки поставил? — в тон ему поинтересовался я. В небо я, как правило, поднимался без патронов – особой нужды в них не было. Вот и решил подначить его таким образом. — А то я всё без них да без них.

— Поставил, — ответил Велимысл. — Заряжены твои пулемёты – сам ставил и проверял.

Я кивнул ему. Запрыгнул в кабину. Запустил двигатель, прогревая его. Мигали красные огоньки, показывая, что взлетать ещё нельзя. Здесь, на Севере, это было особенно важно. Взлететь с непрогретым двигателем просто невозможно. Безразгонник у тебя или нет. Но вот огоньки сменились зелёными – можно поднимать машину в воздух. Рядом уже бежали по взлётным полосам «Громы» и пара совсем неновых «Альбатросов», явно прошедших всю войну.

Я намеренно не торопился. Мой аэроплан был самым быстрым в эскадрилье Усть-Илима – поэтому мне всегда выпадало лететь головным. Я успел привыкнуть к своей современной машине. Она была намного удобнее обычных аэропланов и в воздухе вела себя намного послушней, если можно так сказать. О наборе скорости и меньшей дуге разворота я уже просто молчу. Хотя при сражении в составе эскадрильи, состоящей из обычных аэропланов, это не имело особого значения. Они-то подобными достоинствами не обладали. Именно поэтому я предпочитал одиночные полеты. Там я чувствовал себя намного уверенней.

Шесть самолётов летели к маслозаводу. Он находился недалеко от города – лететь туда можно было без карт. Стоит подняться в небо, как можно было разглядеть высокие крыши его хранилищ.

Я сделал знак летунам эскадрильи подниматься вверх до самого потолка. Уйдём в облака и обрушимся на бандитов оттуда. Конечно, я мог бы поднять своего «Ястреба» немного выше любой из машин усть-илимского гарнизона. Но в этом не было смысла. У нас ведь не воздушный бой, где преимущество в высоте зачастую имеет решающее значение.

Мы обошли маслозавод по широкой дуге. Зашли со стороны Солнца. Пусть и облака, но даже тусклое светило хоть немного слепит глаза. К тому же, атака со стороны Солнца всегда даёт и психологическое преимущество.

Вынырнув из облаков, мы тут же открыли огонь. Защитники маслозавода укрылись в зданиях, а, значит, выбирать цели не приходилось. Благодаря очкам с желтоватыми стёклами, мои глаза быстро привыкли к блестящему снегу. Я надавил на гашетку, посылая длинную очередь в скопление чёрных фигурок на его белом покрывале. Одна за другой они принялись валиться, превращаясь в бесформенные груды.

Я провёл аэроплан над самой землёй. Теперь люди превратились из фигурок на снегу во вполне различимые силуэты. Стрелять по ним может было бы и сложнее, не я будь в паре деревень, разорённых такими вот бандитами. Этими или нет, значения не имело. И я легко давил на гашетку. Крупнокалиберные пули, рассчитанные на то, чтобы пробивать обшивку аэропланов, делали из бандитов решето. Они падали, пробитые ими. Вертелись волчком, поливая снег кровью. Пули у нас были не фосфорные – зачем? — против людей и обыкновенных хватит. Да и слишком опасно зажигательными палить на заводе, где полно деревянных зданий.

Бандиты падали за снег один за другим. По белизне растекались целые озёра крови. Ободренные нашим появлением защитники маслозавода принялись чаще палить из окон. В бандитов полетели гранаты. Где-то застучал пулемёт.

И враг не выдержал. Собственно, особой стойкости от них никто не ожидал. Это ведь не регулярные войска. Хотя среди разбойников, безусловно и дезертиры были. При серьёзном сопротивлении они всегда предпочтут уйти, спасая жизнь – и вряд ли станут драться до конца. Если, конечно, их в угол не загнать. В этом бандиты были очень похожи на крыс.

Я снова подал знак эскадрилье подниматься выше. Теперь нам надо не дать разбойникам уйти в лес. Мы взлетели повыше. Снова обошли завод по дуге. Люди превратились в фигурки на снегу. Моим ребятам даже сигнал подавать надобности не было. Эскадрилья спикировала на бегущих к чёрной массе тайги. Застучали пулемёты. Фигурки бандитов покатились по снегу, превращаясь в тёмные груды.