Шаг в небо

— Да, действительно, — вступил в разговор Анатолий, правда не очень в такт — вот посмотрите, что будет, если наши технологии применить к вашему организму.

Он вернул на экран картинку с прозрачным телом.

— Вот если мы воздействуем здесь импульсом в особом диапазоне частот, — на экране, где-то в районе позвоночника замигало красное пятнышко, — то у вас практически перестанут болеть зубы. Мы можем стимулировать даже их регенерацию. У вас зубы не болят?

— Вы доктор, вы и определите, — буркнул я.

— Правильный ответ. Не болят, — кивнул Анатолий. — Но только пятый левый нижний скоро заболит, там закупорка каналов, которые пронизывают эмаль и питают кислородом пульпу. Ваши врачи не контролируют на таком уровне. Так вот, там может развиться кариес. Если вы хотите, мы сейчас вылечим вам зуб, практически ещё и не заболевший.

— Не обманите?

— Да ни в коем случае, — расплылся в улыбке Михаил.

— Но если, — продолжит врач, — а если мы простимулируем вот этот участок мозга — у вас обострится память, вот этот — вы улетите в мир невиданного блаженства. Но такое не рекомендуется. А вот этот — то вам покажется, что вы сходите с ума от боли. Но не сойдёте. И сознание потерять не сможете. Интересно, правда?

— Да, очень интересно, — я, кажется, понял всю их затею. — Так в Гестапо вызывали на допросе интерес к особым хирургическим инструментам. Раскладывали их на столике перед допрашиваемым.

— Ну, зачем так мрачно! — Михаил развёл руки и покачал головой. — Вы, наверное, неправильно доктора поняли. Он просто рассказывает вам, гордится тем, что он может. Почему вы считаете, что вы заключённый и вас кто-то допрашивать будет? Нам просто интересно с вами познакомиться. Не надо быть всё время таким напряжённым. Мы же друзья?

Я не стал отвечать на его вопрос. Просто промолчал.

— Ну ладно, не будем больше о болезнях. Давайте по модулю погуляем. Извините, по бункеру.

— Наша, если так её можно назвать, база, — менторским тоном начал Михаил, — это шедевр технологий. Вот посмотрите, мы идём по коридору, и нет никаких дверей, никаких безобразных труб и кабелей. Вы в своём развитии так и не вернулись к полной гармонизации с природой, мне жаль. Но теперь всё будет хорошо.

— Да уж, лучше некуда, — я, слушая сента, решил потрогать стенку коридора. Почему это он сказал «не вернулись»? — Но я не вижу здесь у вас никаких признаков единения с природой. Сплошной пластик.

— А вот вы и не правы! — Сент казалось, обрадовался, — Не пластик это! Это биоматериал! Почти живое вещество.

— И это единение??? — я отдёрнул руку, как будто стенка могла укусить. — Это же насилие! Не знаю, как вы это делали, но звучит неприятно.

— Это у вас настроение сейчас несколько мизантропическое, — с интонациями уже не учителя, а врача в психушке, продолжил Михаил. — Но не нравится — не надо. Давайте прогуляемся.

Глава двадцать девятая

Пройдя немного плавными изгибами коридора, мы зашли в помещение, которое можно было назвать оранжерей. Это был, наверное, отсек отдыха или клуб. Не могу представить, как они называют своё место отдыха. Холл? Небольшой прудик с плавающими на воде цветами, наподобие кувшинок, буйство зелени вокруг пруда. Какие-то красивые растения с гигантскими листьями. Вся растительность совершенно незнакомая. Через пруд шла тропинка, вымощенная камнями, тоже, наверное, не настоящими. Эта тропинка шла дальше через зелень, и было видно, что впереди она переходит в небольшой слегка выпуклый мост. Михаил пригласил меня следовать за ним и мы, перейдя водоём, вышли на мостик. Под мостом тоже была вода, вернее имитация речушки с пологими песчаными берегами. На одном из них лежал крокодил. Ну, я решил, что это крокодил.

— Это вы частичку родины воспроизводите? — спросил я. — Лекарство от ностальгии?

— У нас не может быть ностальгии, для нас поход — родина, — произнёс Михаил без всякой высокопарности. — А это — место релаксации и отдыха. И всё тут ваше, земное. Хотя ничем от нашего не отличается. Вселенная едина.

— А крокодила чем кормите? — поинтересовался я.

— Землянами, которые себя плохо ведут. С мостика бросаем. Они обычно от такого падения ломают спины и крокодилу легко кушать, — без тени эмоций произнёс сент. — Шучу я, шучу. Крокодил надувной. Что бы дети могли по воде покататься.

— А с вами и дети есть? — уж не наших же детей они катают.

— Уж не думаете ли вы, что мы роботы? И нас на заводе собирают? — Михаил не скрывал иронии. — Мы, как правило, с семьями путешествуем. Но пока они на главном модуле. Как здесь, на Земле, всё устроится, они приедут к нам. А пока приходится время от времени их навещать. Кстати — не хотите к нам в гости? Семья будет очень рада.

— А что, разве ещё не устроилось? — я парировал такой же иронией. — Что-то беспокоит? Кролики кровавые по ночам снятся? А за приглашение спасибо, как-нибудь соберусь.

— Ну, зачем же кролики? — он был непробиваем. — Мне жена снится иногда, двое моих детей… Иногда снятся сны о работе.