Шаг в неизвестность

Под стальными ботинками хрустит выбитое стекло. Впереди маячит открытый дверной проем. На пороге лежит неподвижная туша робота-защитника. Видать, накрыло разрядом. В коридоре лежат еще двое. Люди. Системы костюмов полностью отключились, но бойцы внутри все еще живые. Выстрел. Другой. Третий. Теперь точно не встанут.

Так, надо найти командира.

— Сел, бери половину людей и прочешите западное крыло! Как понял?

— Вас понял, босс!

— Остальные — за мной!

Бежим вперед, по пути высаживая все двери в боковые комнаты. Здание почти пустое. Большая часть наймитов все еще ведет бой на улице. Коридоры сменяются просторным залом с кучей какого-то странного оборудования. В дальнем конце двое солдат тащат тяжелую мобильную турель, которая прямо на их руках начинает медленно разворачивать орудия в нашу сторону.

Палец вдавливает спуск. За спиной раздается гул еще нескольких винтовок и наймиты, роняя на бок турель, падают на пол, отползая за укрытия. Дагор! Некогда с ними разбираться.

— Гравигранаты, живо!

Рядом слышится несколько хлопков. Вейм со своими бойцами. Надо же, живой еще. Тела наемников отрывает от пола и начинает медленно скручивать. Опрокинутая на бок турель тоже поднимается. И в следующий момент, когда кровавый шарик забрызгивает всю комнату красными брызгами, падает. Падает на фиксирующие манипуляторы.

— Ложись! — крик сам по себе вырывается из моей глотки, а тело уже летит за ближайшую стойку с какими-то странными приборами.

Над головой свистят пули. Несколько солдат не успевают уйти с линии огня. У двоих пробиты визоры. Третий держится обрубок руки и орет. В следующую секунду град пуль сносит и его. Дерьмо! И ЭМИ-гранат не осталось. Придется самому разбираться.

— Не высовывайтесь! — кричу я, а сам уже короткими перебежками от стойке к стойке побираюсь в дальнюю часть зала. Турель бессмысленно и беспорядочно продолжает поливать все вокруг себя потоками игл. При такой интенсивности огня у нее боезапаса хватит минут на десять. Но у нас нет и их.

Пули свистят над головой. Наверху разбиваются какие-то колбы, и жидкость из них с тихим шипением выливается на металлическую крышку стола. Ноги несут меня дальше. Так. Последний рывок остался. Но там открытое пространство. Метров десять.

Перед глазами открывается меню нейроинтерфейса. Форсированный режим костюма. Чтобы одним прыжком. Может произойти перегрузка и отключение сервоприводов? Зараза. Придется рисковать. И…

Прыжок. Дуло разгонника турели начинает медленно разворачиваться. Град пуль крушит оборудование, подбираясь ко мне. Мгновение. Другое. Третье. Удар. Сервоприводы стонут, но кое-как распределяют нагрузку, а руки уже хватаются, вдавливают спуск, всаживая длинную очередь в уязвимые места корпуса смертоносной машины. Внезапно от нее начинает идти густой белый дым, а гул разгонника тут же стихает.

Мимо пробегает боец. Зараза, куда без команды? Пробегает и плечом высаживает толстую металлическую дверь, которую пытались защитить два наймита. Мгновение. И его безжизненное, изрешеченное пулями, тело начинает медленно оседать на пол. Рывок вперед. Одна из рук подхватывает тяжелую тушу и со всей силы швыряет ее вперед. Другая продолжает сжимать винтовку. Такого противник не ожидал. Он роняет оружие и пытается отшвырнуть тело. Прыжок. Удар. Тело неудачливого солдата отлетает в сторону, а враг падает на пол. Краем глаза успеваю заметить маркировку на броне. Командир. Есть.

— Прикажи своим людям сложить оружие и отключи оборону! — крик, больше напоминающий хрип раненного зверя, вырывается из моей глотки, а руки направляют дуло винтовки в визор его шлема, на который по счастью, бронепластину опустить он не успел.

— Вы кто, блядь, та…

— Сучий ебанат, живо! Не то твои внутренности размажутся по полу!

Он еще несколько секунд колеблется, а потом отдает короткий приказ. Грохот боя, доносившийся с улицы, начинает постепенно стихать. Победа. Мы победили…

Только в этот момент я наконец обратил внимание, что руки у меня трясутся, а на нейроинтерфейсе мигает предупреждение о передозировке стимуляторами и химическом отравлении организма средней тяжести. Ничего. Потом откачают.

— Командир у нас! Повторяю, командир захвачен! — сказал я, переходя на канал Беньярта.

— Ya-ya. Gutt, — чуть запыхавшимся голосом ответил он, — свинья складывайт оружие.

— Хорошо. Сейчас мы его выведем, — я глянул на лежавшего на полу бойца и выдал. — Ну, дерьма кусок, поднимайся. Пошли, местные хотят передать тебе пару ласковых.

Он попытался дернутся, но несколько игл, прошивших пол прямо рядом с его головой, убедили главаря наймитов в тщетности подобных попыток. Двое наших рывком подняли его с пола, заломили обе руки за спину, предварительно оторвав от левой гранатомет, и, кровожадно скалясь, поволокли пленника к выходу. Я последовал за ними.

На улице было тихо. Лишь кое-где слышалось потрескивание пламени и едва различимый скрежет металла. В небо поднимались густые столбы жирного черного дыма, а посреди улицы догорал остов нашего «Марка».

— Парни, все живы? — спросил я своих ребят по закрытому каналу.