Шаг в сторону

– Во, вижу, поняли. И гонял он эту пыль из ханьских земель прямо в Империю. А обратно, значит, вёз всякие безделушки, которые у ханьцев и особенно у манджу большую ценность имеют. Про те дела никто понятия не имел. Перфильев – тот вообще валенок, у него под носом можно что угодно делать, только серебро отсыпай на развлечения. А семейка жадная, ей долю отдавай, и остальное не интересно. А ведь не догадывался наш подьячий, что не по сеньке шапка, не по силам своим ношу на себя взвалил.

– Не на ту гору замахнулся, – продолжил я за него. Меня больше интересовало, что там Жариков с собой принес. От небольшой сумки, которую он небрежно кинул на пол, тянуло чем-то нехорошим. – Я понял, Мефодий – гад тот еще, так прибей его. Земля станет чище. Мы-то зачем? Смотри, жена его терпеть не может, я за квартиру должен, мы полностью на твоей стороне, Ермолай. Может даже поможем тебе, а вот эту шалаву я вообще в первый раз вижу, хотя и её бы ты отпустил, что девка тупая сказать сможет, не поверит ей никто, её голос супротив двух наших.

– Хорошая попытка, – ложный купец погрозил мне пальцем. – Вы мне даже очень зачем. Сейчас я расскажу, а лучше – покажу.

Жариков поднялся, кряхтя, отпихнул ногой мешок и полез в сумку. Из неё он достал горстку желтеющих в неярком свете шариков, какой-то брусок и связку перьев.

– Можно просто было бы этого выскочку убить, – задумчиво проговорил он, – но ведь это слишком легко. А вот если тут такое получится, что все вокруг говорить будут, то совсем другое дело.

Он стал пересчитывать шарики, что-то там напевая.

– Ты меня во что втянула? – повернулся я к Тине.

– Не знаю. Взяла тебя с собой для подстраховки, подозревала, что этот гад контрабандой занимается. Ну и девок водит. Товар сейчас тут, можно было бы забрать небольшую часть, самое ценное, там тысяч на пять должно быть, если знать, кому продать. Но одно дело амулеты возить для ханьцев, а другое – красной пылью мараться, – женщина чуть не плакала. – Надо было сразу обратно ехать, как только первый труп нашли.

– Баба дело говорит, – Жариков одобрительно кивнул, подбрасывая шарики вверх. Те зависли на секунду в воздухе, а потом разлетелись по кругу. – Бежать вам надо было за подмогой. Уж они бы тут чего только ни нашли: и тварь проклятую, и Синюю смерть, и красную пыль. И подлеца этого с его сестрицей двоюродной. В Куровке бы пошуровали, там тоже чего только нет. А что теперь делать? Всё самому, всё самому. И барьер не остановить, вот зачем активировали, из-за вас четверых столько ценного материала перевожу, а убирать просто так нельзя. Вот дура ты, Курова, денег пожалела для колдовского приказа, там же столько их сидит, пятью колдунами больше, пятью меньше, никто бы не заметил.

Он то же самое сделал с перьями. Те разлетелись по воздуху, выписывая светящиеся символы, потом вспыхнули и опали пеплом. Символы остались висеть в воздухе.

– Теперь придётся тут такой выброс сделать, чтобы канцелярия да колдовской приказ зашевелились, – Ермолай взял брусок в руки, с усилием сжал его так, что тот согнулся. – Что, колдун, страшно?

– Не так чтобы, – признался я, – больше на представление какое-то похоже. Хотел бы убить, давно тут уже мёртвые валялись. А ты и перья кидаешь, и в воздухе пишешь что-то. Фокусник. Теперь вон – тренируешься.

– Ты что, правда не понимаешь? – Жариков удивился, даже брусок перестал сжимать, от чего тот распрямился. – Ну что за день, на неуча попал. Как ты вообще колдовать-то можешь, или только светляков зажигать умеешь? Сожгу я вас в призрачном огне.

Тина ахнула ещё громче, чем когда узнала о красной пыли. Мефодия затрясло. Только подружка его лежала молча и без эмоций, не баба – кремень. Хотя нет, пригляделся – без сознания валяется. Я был совершенно спокоен, что такое призрачный огонь, не знал, красную пыль в глаза никогда не видел, а чокнутых колдунов, наоборот, повидал достаточно. Для жестокого и хладнокровного убийцы этот Жариков слишком много говорил.

– Ну вот, – Жариков разломил брусок пополам, расстегнул накидку, обнажив грудь, и приложил к коже отломанный кусок. Тот начал медленно погружаться вовнутрь. – Больно. Но ничего, сейчас вы поймёте, что такое боль.

Половинка бруска погрузилась в лжекупца без остатка, он бросил вторую половину на пол и простёр над ней руки, что-то бормоча. Твёрдый на вид кусок начал растекаться в лужицу.

– Обратите внимание на сплав тарквиста, – лекторским тоном обратился Ермолай к нам. Он даже чуть преобразился, став выше и солиднее. – Применяется для запрещённых обрядов, откуда его привозят, никто не знает, но стоит дороже золота. Да что там золота, за половину грамма, найденного у колдуна, развоплощение и смертная казнь. Да-да, для тебя, колдунишка, рассказываю, а то ведь так неучем и помрёшь. Для тарк-обряда нужно два грамма тарквиста в смеси с любым упругим материалом, я вот заморский тягун взял, семнадцать цзи-шань, – он показал рукой на летающие шарики, – и пучок перьев любой птицы. Даже курица подойдёт. Но некоторые лебедей предпочитают.

Меж тем от лужицы начал подниматься легкий дымок.