Шаг в сторону

- Не было традиционного сбора, - начал Сабодаш, когда они вышли из кабинета. - Поэтому и собралась меньшая часть группы, не в срок и в другом ресторане. Мигалатьев из тех, кто не может отказать. А они чувствуют внутренний разлад, давят… Заметил: супруги весь вечер молчали!

Они стояли на балюстраде. Вдвоем. Сокурсники основательно задержались с возможностью обсудить дела в их отсутствие. Впрочем, и это тоже уже не имело значения.

- Помощь в беде… - продолжил Антон. - А беда у них - разбитое стекло в «мерседесе». Вообще же, чистейший протекционизм. Несколько человек берут обязательства тянуть друг друга. Противно, будто на глазах у всех выбирают лучшие куски из общего котла… Согласен?

- Стоп. Не сейчас.

- Понял, командир. - Антон воспользовался обращением диккенсовских кучеров.

Денисов включил рацию: ни голосов, ни тона вызова не было. Фонило.

В это время Антон все-таки договорил:

- Нарушают нравственные опоры, из-за таких создается негативное общественное мнение о всех, кто добился успеха.

Денисов повторил вызов, получил ответ. Все, непосредственно не связанное с убийцей, шло как бы мимо него. В их сплоченном тандеме раскрывал преступление и решал всегда один.

Сабодаш спросил:

- Нам пока нельзя вниз?

- Идут!

Рацию пришлось выключить. Из-за колонн показался Валов.

- Думали, вы ушли. - Тамада подошел к Антону.

- Не попрощавшись? - удивился Антон. Общение, обмен, представительство лежали на Сабодаше. - Как можно?

На «антресоли» вышли Юрьев, Святой, за ними остальные. Потянулись к парадной лестнице.

Денисов отстал, чтобы занять место в арьергарде; заглянул вниз.

В огромном, на всю стену, чистейшей воды зеркале внизу среди других мелькнул Бахметьев; подобранные в цветовом сочетании сорочка, галстук, пиджак сами по себе, землистое с глубокими морщинами лицо - отдельно. Он словно старел в такие минуты, ощущая перегрузки. Рядом, скрестив на груди руки, заведя ладони под мышки, в пиджак, стоял старший оперуполномоченный Бессонов.

«Левша… - Денисов знал это. - Кобура справа».

Бессонов, казалось, испытывал ко всему чисто зрительский интерес.

Было видно, как Бахметьев, за ним старший оперуполномоченный исподволь оглядели Валова, затем спускавшегося вместе с ним по лестнице Юрьева. Они не вызвали у них беспокойства. Потом в поле зрения появились Калядин, Кротов.

На Святого не взглянули. Бессонов отвернулся, прикуривая. Бахметьев о чем-то спросил мужчину с повязкой шафера, поблагодарил, пошел к выходу.

«Он, - Денисов безошибочно разобрал оперативный почерк коллег. - Сейчас Бахметьев покажет Святого тем, кто на другой стороне улицы. Он! Видимо, есть ориентировка. Преступление не раскрыто!» Денисов пропустил Мигалатьевых к балюстраде, ступил на малиново-красную дорожку.

«Знаете, как в хороших пьесах? - вспомнил Денисов. - А. счастлива с Б. Когда ей кажется, что большее счастье уже невозможно, звонит В., с которым они когда-то расстались… И А. вдруг понимает, что всю жизнь любила только его…»

Мигалатьев шел сзади, сутулясь, вобрав голову в плечи. Он не был похож на человека, в честь которого неделю назад устраивали прием сокурсники. Однако его хватило на то, чтобы заметить по поводу мрамора, начищенных до блеска металлических прутьев, державших ковер:

- Красиво, черт возьми! Антон не удержался:

- Кто только не ступал по этим ступеням! - Бывший студент истфака проснулся в нем. - Купцы, градоначальники. Сыщик Ванька-Каин. Аркадий Францевич Кошко - заведующий всем уголовным розыском Российской империи, начальник Московской сыскной полиции…

- Породу для отделки перил, насколько я понимаю, доставляли из-под Каменного Брода.

- Чистейший Лабрадор…

Антон замолчал, заметив жест Бессонова внизу.

- Пока… - быстро пошел к выходу.

Святой был уже у двери. Он по-прежнему косолапил, широкая под пушистым пуловером грудь казалась еще шире.

Денисов не сомневался, что Святой действительно проходит по приметам какой-то ориентировки о преступлении.

«Причем по особо опасному. Иначе Бахметьев не организовал бы все это! И во всяком случае, не приехал бы в ресторан лично!»

На тротуаре, у входа, Денисов снова увидел сокурсников погибшего.

Капитана встретили дружелюбно. Отпала необходимость изворачиваться, отношения были выяснены.

Сокурсники стояли тесной группой. Сабодаша Денисов не увидел - в какой-то момент Антон, Бахметьев, Бессонов - все сразу исчезли.

- Нам как теперь? - невесело пошутил кто-то. - Сухари сушить?

Шутника одернули.

- Сесть бы заново, поговорить, - предложил Юрьев. Финал стремительно повернул всех к началу.

- Чувство такое, вроде сейчас он подойдет, Марсан!

- Я до сих пор не верю…

Актриса простилась с Денисовым одной из первых:

- Будете вызывать)?

- Не знаю.

- Меня легче теперь застать на студии. Или у родителей.

- Я передам следователю.

- Стариков жалко, - сказала она непонятно.

- Маму Марсанова?

- И мою тоже. Им так хотелось… Ладно!

Она пошла к остановке. Мигалатьев поначалу устремился следом, но остановился, вспомнил: видимо, у них все было выяснено. Попросил закурить. Сигареты кончились, ему с трудом отыскали с оборванным мундштуком.