Шаг в триста лет в прошлое

И в самом деле, активность, с которой Дмитрий выполнил щекотливое задание по набору кадров, царю явно понравилось. К тому же он искал новых сотрудников. Самые преданные соратники и учителя – Гордон и Франц Лефорт – умерли, а оставшиеся тянули только на уровень помощников. Деятельных, активных, талантливых, но помощников. Впрочем, Петр, которому было около тридцати лет, стремительно мужал и умнел. Учителя ему, по большому счету, были уже не нужны, он сам решил все вопросы и знал ответы на все вопросы. Или, по крайней мере, знал, где искать. И все же сейчас было хорошее время для продвижения в друзья царя.

Дмитрий мысленно потирал руки. На него падали мелкие проблемы, которыми остальные заниматься не хотели – мороки много, а денег мало. И поэтому он был всегда на слуху у царя.

У гвардии по весне стало скудно с продовольствием? А на рынке цены большие – видано ли дело, пуд ржи стоит двугривенный. Сержант Кистенев может достать рожь всего лишь за гривну. Мясо, масло, сыр – сколько надо, столько и привезет. Недорого. Петр, нередко пересчитывавший копейки после покупок своих помощников и прохаживающий дубинкой по их хребтам, особенно у Алексашки Меньшикова, за Кистеневым следить быстро перестал. Тот привозил продукцию дешевую и качественную, но дешевую, не придерешься. И строго по отчету.

Государю нужны хорошие бревна? Через неделю по вешним водам пришло два плота с великолепными соснами. Недорого.

А ведь за такое г… по гривне платили. Данилыч, я тебя сегодня еще не колотил? И как не старался Петр, довольный привозом, платить по гривне с пятаком за бревно, но не смог. Старший перегонщиков с трясущимися губами, но все-таки стоял на своем – алтын за бревно велел брать барин.

Петр догадался спросить, кто барин. Услышав, что сержант Преображенского полку Дмитрий Кистенев, задумался, денег больших уже не предлагал, но по его указанию, мужикам в конце поставили богатое угощение.

А Дмитрия, который в этот день был в Коломенском по приказу царя, и только к вечеру приехал в Москву, Петр пригласил к себе. Дмитрий поклонился европейским манером царю, коротко его очередной метреске, чье имя история не сохранила из-за краткости пребывания около царя. Вот когда появится Екатерина Алексеевна, а будет это в 1703 году – кланяться надо будет низко и с чувством. Иначе проколешься.

– Видал я сегодня твои бревна, – отрывисто сказал Петр, – дешево и хорошо. У казны там тоже есть леса.

Царь сделал большую паузу, как понял Дмитрий, здесь должен был стоять вопрос, а не оттуда ли бревна? Дмитрий мог бы попытаться запудрить мозги, но это было рискованно, дураком царь никогда не был. Поэтому он сделал вид, что не понял игры в молчанку и преданно уставился на царя.

Петр глубоко вздохнул, перебарывая накопившееся раздражение, и перевел разговор на другое.

– Казенные приказчики из тех мест добывают всякую древесную дрянь и продают казне в Москве по пятаку с алтыном за стволом. Ты не возьмешься привозить бревна по цене в Москве по алтыну за бревно?

Дмитрий мысленно перекрестился – пронесло, истово произнес, словно всю жизнь мечтал заниматься лесоповалом:

– Господе Иисусе, крест готов целовать.

Так появилась еще одна работа, дающая и крестьянам, и самому Дмитрию неплохой заработок.

Но еще больше Петр сблизился с Дмитрием за время вечерних разговоров. Здесь под водку и наливки ни один из «друзей» царя не мог с ним состязаться, как ни старался. Разве можно было переспорить попаданца с огромным объемом знаний, правда, в основном гуманитарным. Они разговаривали о новых приборах, собрали и разобрали астролябию (помог студенческий реферат о технических возможностях петровской эпохи), обговорили проблемы развития европейской культуры в России и, конечно же, коснулись завоевания Прибалтики.

Петр уже не так ожесточенно защищал свою позицию, зато Дмитрий мягко, но настойчиво проводил собственную мысль: необходимо очистить Неву от шведов, поставить там свой город и сделать его торговым, экономическим и военным центром. А потому местных жителей грабить и разорять не надо. Вместе с переселенными русскими крестьянами, они станут хозяйственной базой нового города.

Дмитрия подняли на смех: он собирается выращивать в болотах рожь? К нам привозить станут и из глубин страны на повозках и на кораблях из Европы. Дмитрий только саркастически улыбался. Он-то знал, что в окрестностях Санкт-Петербурга в ХХI веке выращивают и зерновые, и овощи, и еще много чего. И болота давно высушены.

Не Сочи, конечно, но земледелие существует, а животноводство практически процветает. С таким-то количеством ртов. А надеяться на внешний рынок… Санкции, ребята, были всегда, вот прижмут вас господа будущие империалисты, посмотрим, как вы запоете.

Петр был оживлен, весел, охотно ступал в дискуссии, но что особенно радовало Дмитрия – напрямую с ним не спорил. Кажется, он сумел простучаться со своей идеей освоения Прибалтики.