Шаг вперед

Выписка Лариной Полины Игоревны затянулась до позднего вечера. Долго бегали с бумагами. Пока всё оформили, пока расписались, пока поставили все печати. Всё-таки страховка у неё была дорогая, и аккуратное оформление всех бумаг, чтобы больница могла получить по ним довольно крупную сумму, причитающуюся за её лечение, было критически необходимым. Персонал больницы всё делал аккуратно.

Но вот бюрократия осталась позади, и Пила шагнула через порог больницы в пустоту. Осознание, что она осталась одна, навалилось на неё со всей силой.

О гибели мамы ей сообщили практически сразу, как она пришла в себя. По словам следователей, мама погибла на дежурстве, когда на их хирургический корпус больницы, в которой она работала, упал заходящий на посадку дальнемагистральный Боинг, в тот самый первый час после применения неизвестными неустановленных спецсредств.

С папой всё произошло на её глазах. Страшная картинка на секунду мелькнула в её памяти, но была задвинута на задний план сильной волей девушки. Хоть они и находились в одной комнате в тот момент, но на саму Полину эта мерзость оказала намного более слабое воздействие. И вот она уже в порядке. А последний её родной человек в этом мире – нет. Врачи ничего не говорят обнадёживающего. Воздействие неизвестно, его последствия – тоже. Способов диагностики не существует. Как лечить то, что нельзя диагностировать – не знает никто. Диагноз – кома. Чтобы хоть что-то написать. Да и, как ей объясняли, немного схожие состояния.

Но прослеживается отрицательная динамика. И если ничего не произойдёт, то он угаснет в течение месяца.

Привлечь высококлассных специалистов она не смогла. Попыталась, но ей быстро объяснили, что распоряжаться ресурсами корпорации она больше не имеет никакого права. Какие-то юридические тонкости позволили папиным замам опротестовать его завещание и сформировать управляющую структуру с государственным участием. Что-то по законам, касающимся стратегических производств.

Заодно, и все сбережения, инвестиции и прочие «подушки безопасности» были подобраны и поменяли владельцев. У Полины осталась только небольшая квартира на окраине столицы. Хоть не на помойку вышвырнули. Привлечение же высококлассных специалистов стоило очень дорого. Запредельно. И стало не по карману дочери бывшего владельца огромной корпорации. Ещё живого. Хоть и ненадолго.

Возле выхода из больницы Полину ждал Беркут. Последний верный лично ей человек. Единственный, кто поддержал её в это тяжёлое время. Постоянно был рядом и не давал наложить на себя руки. Можно сказать, помог врачам вытащить её с того света. Своим оптимизмом держал на плаву, распространяя вокруг себя волны жизнерадостности и уверенности в будущем.

– Привет! Рад тебя видеть! Машина за воротами, пойдём, – он забрал её сумку, небольшую и лёгкую, и, пытаясь казаться уверенным и жизнерадостным, повёл Полину в сторону выхода с территории.

Но обмануть её он не смог. Полина видела – с ним что-то случилось. Впервые она увидела Петра Сергеевича, с улыбкой всегда просившего называть его Беркутом, в таком состоянии. Даже болезнь дочери – не довела его до такого. Что же случилось сейчас?

– Пётр Сергеевич? – тихим голосом окликнула своего безопасника Пила, – что-то случилось, да?

Из него как будто выпустили весь воздух. Плечи поникли, походка стала чуть шаркающей. Вся напускная жизнерадостность рассыпалась.

– Пойдем в машину, Линка. Не на улице же душу изливать, – и чуть сгорбившись повел Пилу за ворота, к припаркованному там внедорожному монстру.

Беркут молча сел в машину, дождался, пока девушка пристегнётся, завёл мотор и плавно тронулся. Через несколько минут, вливаясь в плотный вечерний поток большой транспортной артерии столицы, он начал свой эмоциональный рассказ:

– Продали нас, Линка. Просто продали. За фантики, за лживые обещания и за морковку на верёвке. Были подозрения, но я же «бывший»! Кто же «бывшему» расскажет всё как есть. Вот и списывал на недомолвки и свою паранойю. А зря списывал. Всё верно мне чуйка твердила, – Беркут в крайнем раздражении без размаха, но сильно и резко ударил кулаком в приборную панель, слегка помяв прочный пластик, – Пока меня мордой не ткнули в очевидное! Дальше уже всё быстро раскопал и сопоставил. Твари! Ты же знаешь, чем твой отец занимался? Я из конторы на вольные хлеба ушёл, а ему за заслуги «заводик» на прокорм выдали. Только с условием. Всё что нужно для конторы – он делает быстро, качественно и недорого. Часто у него потом новые технологии отрабатывали и новые материалы тестировали.

Проводив взглядом метнувшийся из левого ряда в средний, буквально перед капотом его машины, ярко красный седан с парой молодых парней, и, игнорируя эту выходку, Беркут продолжил свой горький монолог: