Шаг вперёд, два шага назад (СИ)

— Конечно. Мать пыталась меня вылечить, перепробовала все способы, он поила меня кровью во все лунные циклы, меняла часы, дозы, смешивала её со всеми снадобьями… Пока я не прекратил это сам, когда уже не в силах был видеть, как она сходит с ума. Она была одержима одной этой идеей, и не могла больше ни о чём думать. Она превратила нашу жизнь с отцом в ад. Ему проще было свыкнуться с мыслью, что я чудовище, ведь он был таким сам с рождения. Но мать не могла. Именно поэтому я не хочу повторить этот путь. И не хочу, чтобы кто-то его повторил, — многозначительно посмотрел он на меня.

— Поняла, — кивнула я. — Нет, правда, мне это понятно. Да и не вижу я особо от чего тебе избавляться. Ну, можешь ты превращаться в необычного зверя. Подумаешь. Такая вот отличительная особенность от других. Многие бы не отказались от такого преимущества перед другими. Это же сила, власть.

— Преимущество… — усмехнулся он. — Вскоре члены клана узнали обо мне. Ребёнок с новыми возможностями, превосходящими их. Против которого нет лекарства. И они повели себя также, как люди по отношению к ним. Они испугались и решили меня уничтожить. Я на долгие годы превратился в мишень для своих же собратьев. Развязалась кровавая война, которая привела к смерти моих родителей. И поскольку, я сижу перед тобой, ты понимаешь чем и для кого она закончилась. Через пятьдесят лет кровопролития, когда численность моего клана сократилась до пары десятков, мы заключили пакт о ненападении. Я не мщу им, они на меня не нападают.

— Это ужасно. Неужели все призваны бояться и уничтожить то, что не под силу контролировать?

— Ответь сама этот вопрос. Если ты знаешь, что кто-то сильнее тебя, ты всегда будешь его бояться. Бояться его силы, его преимущества перед тобой. Это вечно.

— А больше нет таких как ты?

— Я не встречал и не слышал. После моего рождения были строго запрещены такие браки, вплоть до приговора к смерти обоих любовников, а также членов их семей. Придумав страшную лживую легенду для следующих поколений о том, что такие связи заканчиваются смертью в страшных агониях. Никто не хотел рождения таких мутантов. Но, конечно, нашлись желающие родить таких сыновей себе, чтобы они послужили их оружием в борьбе за власть в клане. Они побежали наперегонки за жёнами из клана Исцеляющих. Но у них ничего не получилось. Ведь никто из них не хотел исцелиться перед этим сам.

— И кто у них рождался?

— Никто. Побывав в утробе женщины, они исцелялись сами, независимо от своего желания. Ну или женщины Исцеляющего клана им сами в этом очень помогли, ведь их с детства растили с этим предназначением. А дети все рождались мёртвыми.

— А может, это результат отсутствия любви и добрых намерений между ними? Природа их так наказала?

— А меня наградила, да? — криво усмехнулся он.

— Ну наказанием это тоже считать сложно, — не согласилась я.

— Всё, чего хотели родители и я вместе с ними — простого человеческого счастья. Им не надо было ни силы, ни преимуществ, ни власти над другими. Они пожертвовали этим, и надеялись, что их чаша минет и их ребёнка. Но я чудовище. Я живу уже более двухсот лет. Я многое и многих терял, и пока мало что нашёл. Зато я сильный, да, неуязвимый, и бессмертный.

— Что ты имеешь в виду под этим словом? Каковы пределы твоей неуязвимости?

— Я не знаю.

— Тебя невозможно убить?

— Если такой способ есть, то, раз я перед тобой, он мне неизвестен. Хотя, конечно, я многое ещё не пробовал, — нервно хохотнул Алекс.

— А что было испробовано? То, что у тебя пуленепробиваемая броня, я уже знаю. Расскажи про ногу. Она просто отросла?

— Да, она просто отрастала. Понемногу, сантиметр за сантиметром.

— И сколько времени заняло?

— Шесть лет ушло. И то, потому что я не сразу понял, что происходит. Так я узнал свою способность к регенерации, и начал её изучать. Что влияет на ускорение регенерации? Теперь я смог бы отрастить новую ногу меньше, чем за полгода. Пару месяцев, если захотеть.

— Ого! — восхитилась я.

— Да, только у всего есть обратная сторона медали.

— Например?

— Внешность. В эпоху технологий, фотографии, средств коммуникации, теперь ещё и интернета, всё труднее скрывать личину. Раньше переехал в другой город и живи спокойно дальше. Теперь это стало проблематично. Как обычно, где одно, там и другое. Появилась пластическая хирургия. Но с моей способностью регенерации, черты лица со временем возвращаются к исходным. Правда постепенно, что делает это не таким заметным для окружающих, и я не тороплю этот процесс, но если посмотреть на фото после операции и спустя какое-то время, то разница очевидна.

— Да-а… ничего себе, — протянула я зачарованно. Передо мной как будто открывался другой мир, ранее недоступный для меня.

— Я не могу долго жить под одним именем, теперь ты понимаешь? — задушевно спросил Алекс, и я сразу насторожилась. — Мои черты возвращаются к исходным. Я не смогу долго быть Алексом Боровским. Для тех, кто видит меня каждый день, изменения будут не столь заметны. Но для тех, кто сравнит фото настоящего Алекса и меня спустя продолжительный срок, разница бросится в глаза.