Шаг вперёд, два шага назад

— О, господи, — закатил глаза Алекс. — Бедная наивная девочка Аня. Снова наступает на те же грабли, наделяя меня воображаемыми качествами и одаривая благородством, присущим себе. Мы с тобой говорили на эту тему, напоминаю, я не благородный супермен. Я — зверь, чудовище. Если бы ты знала только часть того, что мне пришлось сделать за свою жизнь, ты бы давно бежала от меня, сверкая пятками.

— Да-да, я помню.

— А чего ты при этом так лыбишься? — нахмурился Алекс.

— Фи, как грубо, — скривилась я.

— Потому что ты сейчас тупишь реально. Я тебе не комнатный пёсик, и когда ты с этим столкнёшься, ты будешь неприятно поражена и разочарована.

— Я знаю, зачем ты мне грубишь. Хочешь, чтобы я разозлилась. Ну и ладно. Я не считаю тебя безобидным пёсиком, Алекс. И реально представляю на что ты способен. Я видела тебя в действии. И испугалась тебя раньше, чем ты превратился в чудовище. Знаешь, чем ты меня так напугал?

— И чем же? — нахмурился Алекс.

— Взглядом. Взглядом мертвеца, — я вспомнила своё впечатление и поёжилась. — Нет в твоих глазах жизни, чувств и страданий. И тем не менее, я знаю, что ты не чудовище. Можешь сколько угодно убеждать меня в обратном. До скорого!

Я хлопнула дверью, только за порогом сообразив, что не спросила как заживает его ранение. Но, судя по тому как он выглядел и спорил, дела его были не так уж плохи.

Глава 51

Ночью опять приснился липкий удушающий сон. Я в густом молочном тумане.

— Помоги… — слышу я девичью мольбу.

И тонкая фигурка юной девушки белёсой тенью мелькает в тумане.

— Постой! Подожди! — бросаюсь я за ней.

— Помоги… — слышится с другой стороны.

Я оборачиваюсь. Но кругом лишь клубится туман.

— Чем? Чем я могу помочь? — спрашиваю я в пустоту. — Скажите, что я должна сделать?

Но ответа я не получаю. Просыпаюсь снова в холодном поту. Бр-р.

Утром на работе я наблюдала за понурой в последние дни Жанной, которая вроде как и взяла себя в руки, и в то же время вид у неё был такой жалкий, что смотреть на это не было сил.

— Жанна, ты как себя чувствуешь? Может, тебе больничный взять или отпуск? — заботливо предложила я.

— Нет, спасибо. Вы извините меня, Анна Витальевна, за ту вспышку. Я просто… переживала сильно. Известие о покушении сильно меня подкосило, — вяло и не глядя мне в глаза произнесла Жанна.

— Сядь! — приказала я ей, указывая на стул напротив.

Она покорно села.

— Тебе не надо извиняться за свои эмоции. Я просто не умею утешать, я ничего не смыслю в этих вопросах, понимаешь? Я никогда не испытывала такой любви…

— И я нет, — тихо перебила она меня.

— Но смотреть на тебя сил никаких нет. Я не знаю чем тебе помочь. Но если я могу — ты только скажи. Может, отправить тебя куда-нибудь? На Мальдивы там или в Таиланд? К солнцу, морю и бабочкам. Что скажешь?

— Не поможет, — она вздохнула. — Я же сама пыталась. Гордость у меня есть. Была… Мне казалось, что я смогу, забуду. Даже с другими встречалась. Но чем больше времени проходит… Сначала даже легче было, потому что свежи воспоминания. Есть надежда какая-то. А вот потом… время проходит. Он живет себе дальше и в ус не дует. А я не могу, хоть волосы на себе рви. Хочется упасть на пол и кататься и визжать в бессилии. Это зависимость какая-то, я не знаю как объяснить.

— Это ужасно, — искренне сказала я.

— Да. Я надеюсь, со временем это притупится.

— Если ты его видеть не будешь. Как я в такие минуты зла на мужиков! Так и хочется твоему Боровскому дать по башке за все наши женские страдания. А потом обвязать ленточкой и вручить его тебе, делай с ним что хочешь.

Впервые за последнее время Жанна хихикнула и порозовела. Я представила Алекса перевязанного бантиком и в роли раба, и сама чуть не рассмеялась. Вот это была бы картинка.

— Может мы его того, нападём и украдём? — желая дальше повеселить Жанну, предложила я.

Жанна хихикнула.

— Боюсь, нам двоим не справиться, — заметила она, словно серьёзно отнеслась к моему плану.

Я представила картину похищения Алекса и мысленно согласилась.

— Придётся привлечь ещё желающих, думаешь, не найдутся?

— Найдутся, — грустно вздохнула Жанна, и я прикусила язык. Нет, утешитель из меня как из бегемота балерина.

— Эх, не удаются мне шутки, — вздохнула я.

— Да нет, всё правильно. Думаю у него большой фан-клуб Боровского из разбитых сердец. А я одна из этих многочисленных дур.

Жанна со вздохом поднялась и поплелась к выходу. На выходе ей чуть не стукнул дверью по лбу влетевший Шурик. Столкнувшись с Жанной, он остолбенел, покраснел и неловко извинился.

— Привет, Шурик, проходи. Будешь чай или кофе? — вежливо спросила Жанна.

— Нет, спасибо.

Он смотрел Жанне вслед, пока она не скрылась за дверью. Тут он перевёл взгляд на меня и, словно опомнившись, торопливо, с возбуждённым видом поспешил ко мне.

— Анич! Что я узнал!

Выслушав его эмоциональный рассказ, я сразу набрала Алекса.

— Выяснилось, кто хотел похитить мой браслет.

— Ты где?

— На работе.

— Я сейчас подъеду.

— Нет, Алекс, не надо…

— Я рядом.

И он отключился.

— Кому это ты звонила? — поинтересовался Шурик.

— Знакомому.

— А почему не Стасу? — подозрительно спросил Шурка.