Шаг вперёд, два шага назад

Она считала, что моё место в журналистике. Хотя моя нынешняя зарплата была весомым аргументом. Я набрала Стаса. Его голос звучал слегка раздражённо, я знала этот тон, в момент охоты за сенсацией он не любил, когда его отвлекали.

— Да, Анечка, что-то срочное? — я засчитала его желание быть внимательным.

— Нет. Почему ты не сообщил, что в Боровского стреляли?

— Не хотел, чтобы ты волновалась. Откуда узнала?

— От Нины. Которая звонила с горнолыжки, — упрекнула я. — Она там больше в курсе событий, чем я. Как такое могло случиться? Покушение посреди бела дня!

— Покушение? — с сомнением переспросил Стас.

— Нина так сказала. А что, убийство? — ужаснулась я.

— Никто не знает. Ему удалось уйти, но он был сильно ранен. Его дела должны быть плохи. Если он выживет, это будет чудо.

— Боже, какой кошмар! Стас…

— Аня, не волнуйся. Может, свидетели ошиблись, и всё не так плохо. Не нервничай. Как только я что узнаю, сразу тебе позвоню, хорошо?

— Кто это сделал, Стас? За что?

— Подозреваются люди Грома. Что они не поделили, сейчас выясняется.

Он хотел что-то ещё сказать, но я услышала голоса, его отвлекли, и он попрощался. Я понимала, сейчас ему не до меня. Возникло неприятное чувство, как быстро похоронил Стас Алекса. Такое ощущение, что он испытал… не радость, нет, а облегчение от того, что больше не встретит Алекса Боровского.

«Рано вы его хороните», — зло подумала я про себя. Мне захотелось вернуться к Алексу, взглянуть на него и убедиться, что всё в порядке. Но я сдержала свой порыв. Для нас обоих будет безопасней, если я останусь на месте.

Я включила диктофон для докладчиков, а сама вспоминала, что я знала про Грома. Один из местных криминальных князьков. Вспоминая сферы его интересов, не могла понять, где Боровский перешёл ему дорогу. Только если что-то поменялось за последнее время. Потом, мысли мои перетекли в другое русло, непосредственно к поставленной передо мной задачей Алексом. Кое-какие идеи как перетянуть одеяло СМИ у меня были. Вопрос в другом, как сделать так, чтобы эта инфа исходила не от меня и не подставить ни Нину, ни Стаса, ни Мишку или кого-либо ещё.

Хорошенько подумав, грязное бельё политиков пришлось отмести. Когда стреляют на улице, вряд ли наш народ отвлекут коррупционные скандалы. Или же совместить и взболтать в гремучую смесь. Благо на носу выборы в местную Думу.

Утром, забежав на работу, меня встретила опухшая от слёз Жанна. Увидев меня, она бросилась ко мне и, истерично заламывая руки, со слезами на глазах, жалобно спросила:

— Анна Витальевна, скажите, что вы знаете об Алексе… Боровском? Как он? — и она застыла в страхе ожидания худшего.

— Он жив. Это всё, что я знаю.

Я и хотела бы успокоить её, вон как дивчина страдает, но не могла. Откуда ж мне было знать, всё ли с ним в порядке.

Жанна горько разрыдалась, обессиленно сев на стул, и закрыла лицо руками. Я не на шутку испугалась. Налила ей воды, подала.

— Жанна, успокойся, я уверена с ним всё в порядке. Он сильный…

— Я так больше не могу, — застонала она. — Я люблю его, видит бог, я никогда и никого так не любила. Я не могу его забыть. Всё бы отдала, чтобы быть сейчас с ним.

Бог мой, ну ты и вляпалась, хотелось сказать мне. Но это было бы бездушно с моей стороны. Как бы я повела себя, если бы речь была не об Алексе?

— Так иди к нему, может, ты ему тоже нужна, — сказала я и стала сама себе противна. Да ещё и прозвучало фальшиво, хорошо хоть Жанна не заметила, ей сейчас было не до этого. — Ты знаешь, где он?

— Нет. В больнице его нет, я уже все обзвонила.

Я про себя только вздохнула.

— Жанна, возьми себя в руки. Так ты горю не поможешь. Соберись.

— Вы не понимаете! — с мукой в голосе воскликнула она. — Это такая любовь, которая лишает меня всего — разума, сил. Я бы прокляла и её и его, да не могу. У меня словно яд в душе, который меня отравляет. Я не могу без него. Готова в ногах валяться, рабыней его быть, — она снова зарыдала навзрыд, сотрясаясь всем телом. — Это как болезнь, понимаете? Мне бы увидеть его, хоть на секунду, хоть одним глазком, и всё.

— Жанна, если это и болезнь, то неврологическая. Это всё нервы, Жан. Если их подлечить, сама удивишься, насколько проще на это будешь смотреть.

От моих слов Жанна снова забилась в конвульсиях.

— Вы не понимаете, — простонала она. — Можно я сегодня уйду с работы?

— Конечно. Какая работа в таком состоянии. Но от нервов что-нибудь выпей! — вдогонку прокричала я ей.

Подождав пару дней, чтобы не связали с нападением на Алекса, я как бы случайно заглянула к Стасу. Вся редакция стояла на ушах.

— Что такое? — осведомилась я невинно у Мишки.

— Смотри! — он распечатал и протянул мне листок. — Это пришло на все адреса редакции и даже личные адреса журналистам. От неизвестного.

Я пробежала глазами текст, который я сама придумала, и выразила непомерное удивление.

— Ого! Вот это заявочки. Подожди-ка, — я открыла почту в телефоне, — я давно не заглядывала в корпоративный ящик. У меня тоже оно. И что? — имела я в виду дальнейшие действия.

— А ничего! — Мишка выразительно поиграл лицом. — Наш шеф запрещает это печатать.

— Кто, Стас? — удивилась я.