Шаг вперёд, два шага назад

После её ухода я раздала пирожки довольным этому следователям, самой есть не хотелось. Потом, наконец, решив, что меня довольно промариновали следователи, появился Коршунов и стал наносить точечные удары.

Я стояла на своём. Внезапная любовь и страсть захлестнули с головой, ни о чём не думала, ничего не знаю, просто очередная влюблённая в Алекса дурочка.

— Что ж, Анна Витальевна, на сегодня всё. Но мы с вами не прощаемся. Ещё встретимся. Мы будем тщательно следить за вами.

— Это зачем это? — опешила я.

— На всякий случай. Вдруг враги Алекса объявятся. Или кто-то неизвестный. Или вам что-то или кто-то будет угрожать… Звоните, — душевно попросил он.

Я как можно испуганнее кивнула.

Стас сам меня видеть не хотел, я встреч не искала. Что я ему скажу? От знакомых только и слышала, что тяжело переживает и лютует страшно.

Родные отреагировали по-разному. Тётя Света смотрела с упрёком, вздохнула:

— Ну что, дождалась своей неземной любви? Стоило оно того?

Тётя Женя обняла, погладила по голове:

— Иди сюда. Бедная, как мне тебя жалко-то. Только счастье нашла и тут же потерять. Держись, Анют.

Варя разрывалась между обидой и любопытством. Ей было обидно, что она ничего не знала о «тайной и романтичной» любви с Алексом и хотелось узнать подробности.

Шурка меня подбадривал:

— Ты молоток, Анич. Уважуха. Такое отмочить! Слушай, а, может, он не погиб, как думаешь? Может, это инсценировка?

— По-моему, кто-то пересмотрел боевиков, — заметила я. — К сожалению, Шур, экспертиза подтвердила, что Алекс… мёртв.

Очень переволновался за меня папа. Даже вылез из кокона.

— Ты поступила правильно, Аня. Но как же я за тебя испугался.

Он обнял меня. И с того момента стал крутиться всё время рядом. Словно навёрстывая всё то время, что не обращал на меня внимания. Если на него находило вдохновение, он просил сидеть рядом, в его комнате. Так мы и проводили, в основном, всё время. Так как я осталась безработной. Стас задействовал свои связи, чтобы меня попросили с должности. Наниматели объяснили громким скандалом и потерянной репутацией.

Хотя, может, к этому приложила руку и Вика. До меня доносили, что она тоже очень зла на меня. Увела двоих женихов из-под носа. Такие как она подобное не прощают.

Я не спешила с работой. Мне нравилось проводить время с папой. Днём мы много гуляли. Зима ещё лютовала, но первые весенние порывы уже ощущались. В воздухе чувствовалась весна и дарила надежду. Остальное время я либо помогала тёте Жене по хозяйству, либо проводила в комнате папы. Раздумывая о будущем и перебирая папины рисунки.

Ещё я вступала в наследство, оставленное Алексом Боровским. Пентхаус я даже не посетила. Боялась увидеть вещи Алекса и разреветься. Решила, пусть стоит себе, ждёт своей участи до возвращения Алекса. А коттеджем в Снежино я потихоньку начала заниматься. Решила сделать его к возвращению Алекса таким, каким бы хотела видеть наш с ним общий дом.

В том, что Алекс вернётся ко мне, я не сомневалась. Ждала от него весточку со дня на день. Но известий не было. Ни на следующий день. Ни в ближайшие, ни через неделю, ни через месяц.

Я привела арендованную квартиру в порядок и ежедневно ездила в неё, в надежде, что, может, Алекс шифруется, боится написать мне на телефон и оставит что-то там. Хотя эта квартира уже перестала быть нашей конспиративной, следователи быстро вышли на неё. Пришлось объясняться, снова врать и изворачиваться. Я играла роль безутешной вдовы, которая, как только речь заходит о муже, сразу впадала в истерику. И меня быстро оставили в покое.

Но вскоре мне уже можно было и не играть. Алекс не объявлялся. Исчез бесследно. Не видели его и оборотни, и колдуны, и Исцеляющие. Мутант пропал. Я не знала, что и думать. То ли Алекс оказался не таким бессмертным, и с ним случилась беда. То ли он воспользовался случаем и решил исчезнуть из наших жизней. И я не знала, какая версия для меня хуже.

Но я верила и ждала его.

Ждала утром, просыпаясь, сразу первым делом, только открыв глаза, залезая в телефон. Вдруг там от него новость?

Ждала днём, когда наблюдала, как тают сугробы, журчат весёлые ручьи, подмигивая искрами отражения солнца, вступавшего в полную силу после зимы. Как расцветают улыбки на девушках, снявших с себя шапки и шубы, переодевшихся в яркие цветные курточки — и толпа прохожих из унылой чёрно-серой массы сразу превратилась в картину абстракциониста, раскрашенную яркими мазками.

Ждала вечером, нервно пялясь в телефон и гипнотизируя его. Номер Алекса, который знала только я, не отвечал. Вернее, был вне зоны доступа. Возможно, он сгорел при взрыве. Возможно, Алекс потерял его при погоне. Возможно, просто выбросил. Но я хотела думать, что он просто отключил его на время. И я писала ему. Каждый день. О том, как провела его. И о том, как я люблю его, Алекса. И как мне его не хватает. Надеялась, что однажды включит и всё прочитает.

Ждала март, апрель, май. Ждала всю весну.

Но вот наступило лето, а Алекс так и не объявился.

По совету Нины, я пошла к ним на работу в их газету под начало Пончика.