Шаг вперёд, два шага назад

— Нет, — стала сочинять я на ходу. — У неё я пробыла недолго, мы поговорили, а потом позвонила Нина, у неё кое-что случилось… ты же понимаешь, я не могу тебе рассказать что, да? И я провела весь оставшийся вечер у неё, успокаивая. Понимаешь, да, что говорить с тобой при ней, я не могла? — привирая, я думала о том, что в ссоре Нины и Стаса есть хоть один плюс — я смело могу врать им друг о друге всё, что придёт в голову, и им это никак не проверить.

— Значит, у Нины, да? — голос у Стаса был какой-то странный. — А мне звонил Хлебородов, он видел тебя на посту на южном выезде в 20.39.

— А зачем он тебе звонил и сообщал об этом? — не поняла, но насторожилась я.

— Он мне звонил не за этим. Но в то время, когда мы говорили, ты как раз проезжала через их пост, и он тебя увидел. О чём мне и сообщил. А я тебя весь день искал, пытался дозвониться! — Стас был вне себя от гнева. — А потом я уже сам проверил: вернулась ты через северный пост ГАИ, на котором камера тебя зафиксировала в 22.14. И куда ты ездила?

— По Нининым делам мы ездили! — возмутилась я. — Но по каким — не спрашивай, не могу сказать.

— Что-то подсказывает мне, что ты, Петрищева, врёшь. Я наведу справки, где была Нина вчера. И если окажется, что она была в редакции или ещё каком другом месте, то я твоё враньё выведу на чистую воду.

Я закусила губу. Только допросов Стаса мне сейчас не хватало. Ладно, чего-нибудь придумаю потом. Не впервой же.

— Не придумывай, Стас. Зачем мне что-то скрывать от тебя?

— Вот и мне интересно, что же ты скрываешь. Ты вообще себя странно ведёшь в последнее время.

— Я странно? В чём это выражается?

— Мы завтра обсудим. Завтра вечером я заеду за тобой в шесть часов в офис, и весь вечер и ночь мои. И следующие тоже. Это понятно?

— Яснее некуда. А если нет? Если у меня планы?

— Тогда это будет объявлением военных действий. Ты хочешь войны?

— Нет. Ты чего, Стас? — испугалась я.

— Тогда к чёрту планы, — зарычал Стас. — Больше ничего не хочу слышать. До завтра.

Он бросил трубку, и он был абсолютно серьёзен. В досаде я набрала Нину.

— Нинуль, привет. Как дела?

— О, смотрите-ка кто обо мне вспомнил! Куда пропала? Я тебе уже пару дней звоню без ответа.

— Прости, завертелась. Давай заскочу к тебе завтра, поболтаем.

— Давай лучше я к тебе, вечерком, после работы?

— Э-э, на вечер у меня планы.

— Какие? — в голосе подруги было любопытство. — Неужели свидание?

Я замялась. Сообщать сейчас вот так что мы со Стасом снова вернулись к тому, с чего начали, Нине не следовало.

— Э-э, ну если деловое свидание перерастёт в личное, я тебе обязательно расскажу, — хихикнула я и быстро сменила тему: — Расскажи лучше, как ты провела сегодня день?

Услышав, что вечер она провела дома за изучением писем и выбора среди них подходящих для своей новой колонки, я облегчённо выдохнула. На этот раз меня пронесло.

После разговора с Ниной, я раздумывала, набрать ли Алекса или нет. Появились ли у него новости с того момента, как мы расстались? Но подумала, что я могу позвонить в неподходящий момент и решила оставить до утра.

А следующий день принёс новости. Но с утра сюрприз преподнёс папа. Утром, когда я встала, ко мне подошел Шурка.

— Анич, а где ваш браслет? Ребята из салона просили его ещё раз принести, говорят, на фотках не все детали просматриваются, хотят ещё раз позырить.

Я достала браслет оттуда, куда его положила, задумчиво повертела в руках.

— Знаешь, Шурик, мне он нужен. Сегодня у меня свидание, и я хочу быть во всеоружии. И вообще, пока он побудет у меня. Кстати, сегодня ночевать я не приду, — подмигнула я ему. — Если хочешь, спроси конкретно у ребят, чего у них там не просматривается, и сфотографируй получше. Но мне кажется, это плохая затея. С этим браслетом, я имею в виду. Давай прямо сейчас у папы посмотрим заначки, наверняка найдём что-нибудь интересное.

Мы пошли к папе в кабинет. Он сидел за столом и что-то рисовал.

— Привет, пап, — подошла я к нему и поцеловала.

— А, Анечка, дочка… Шурик, и ты тут. Что случилось?

Папа снял очки и потёр глаза. Я положила перед ним браслет.

— Пап, нарисуй, пожалуйста, его. Шурику надо. А мы пока посмотрим твои старые рисунки, хорошо? Шурик тату хочет сделать. Может, найдём что интересное. Ты когда-то увлекался фэнтезийными сюжетами. Где эта папка?

— Я её уничтожил, — равнодушно сказал папа и принялся рисовать браслет. — Шурик, я тебе обещал нарисовать его и забыл, да?

— Да ничего, дядя Виталя, — смутился Шурик.

— Как это уничтожил?! — не поняла я. — Зачем? Почему?

Но папа не ответил, увлёкшись работой. Я расстроилась. Я так любила их рассматривать в детстве. Передо мной вставали сценки каких-то историй, которые рисовало моё воображение, глядя на рисунки. Там были белокурые девы, у ног которых склоняли головы… О, чёрт! Так это было никакое не фэнтези и не сказки! Белокурые девы. Исцеляющие! Чудовища! Волки! Оборотни! Я схватилась за голову. Я плохо помнила уже сюжеты рисунков, только их героев.