Шаг за черту

Английская писательница Марина Уорнер однажды указала на то, что предметы, ассоциируемые с колдовством: остроконечная шляпа, помело, котел, кот, — имелись в хозяйстве у большинства женщин во времена великой «охоты на ведьм». Поскольку такие предметы можно было найти у каждой женщины, то любая из них оказывалась потенциально виновной, достаточно было указать на нее пальцем и крикнуть: «Ведьма!» Американцам нетрудно вспомнить сенатора Маккарти и его «охоту на ведьм», чтобы представить себе ее мощь и разрушительную силу. И то, что происходит сегодня в мусульманском мире, есть не что иное, как небывалых масштабов охота на ведьм, проводимая одновременно во многих странах, и часто со смертельным исходом. Так что, когда вы в следующий раз наткнетесь на историю, подобную тем, о которых я только что рассказывал, возможно где-нибудь внизу страницы, набранную мелким шрифтом, помните, что это не единичный факт — это часть продуманной смертоносной программы, направленной на диффамацию, уголовное преследование и даже физическое уничтожение всего лучшего, что есть в мусульманском мире, всех инакомыслящих. И если вы не оказываете поддержки этим инакомыслящим, то хотя бы просто обратите на них внимание.

Из письма в газету «Индепендент»

Июль 1993 года.

Я не могу не прийти к выводу, что позорное равнодушие, с которым мировое сообщество реагирует на расправу с боснийскими мусульманами, отчасти обусловлено тем, что речь идет о мусульманах. Следует заметить, однако, что в данном случае права человека попираются не в рамках замкнутого мусульманского сообщества — разве что, по словам вашего корреспондента Ясмина Алибай-Брауна, «подоплека» заключается в том, что «на Западе годами царила традиция непонимания и демонизации мусульманства… События в Боснии видятся как кульминация этого процесса отчуждения».

Логика деления жертв террора на «наших» и «чужих», несмотря на все оправдания, создает культурные осложнения везде, где применяется.

Из-за нее возникает некая двойственность мысли, например, когда британские мусульмане справедливо и резко критикуют Европу за недостаточную защиту собственных граждан, но при этом обвиняют своих единоверцев в том, что «они мусульмане только по названию». Боснийские мусульмане действительно настроены антиклерикально и воспитаны в уважении к правам человека, являя собой носителей положительной комбинации мусульманских и европейских ценностей. С презрением относясь к этой смешанной культуре, британские мусульмане вредят сами себе.

Это порождает и моральную двойственность: когда немецкие расисты поджигают дома мусульман, ответственность за преступление совершенно справедливо возлагается на поджигателей: однако, когда исламские фанатики в Турции сжигают десятки людей вместе с гостиницей, некоторые мусульманские журналисты тут же пытаются возложить ответственность на самих жертв толпы, обвиняя их в таком поджигательском преступлении, как атеизм.

И что еще хуже, логика двойных стандартов создает опасность того, что общество попадет под обаяние лидеров, которые навредят ему гораздо больше врагов (действительных или мнимых). Поражение в Первой мировой войне немцы ощущали как общенациональное унижение, и Гитлер использовал это чувство в борьбе за власть; справедливая ненависть к режиму шаха привела иранский народ к ужасной исторической ошибке — поддержке Хомейни; в Индии лозунги типа «Индуизм в опасности!» собирают людей под знамена индусского фундаментализма; а в Британии Алибай-Браун заявляет нам, что «умеренность звучит как ругательство». Не придут ли на смену ненормальному доктору Сиддики более опасные экстремистские силы?

Может, британские мусульмане и не ожидают таких высказываний от автора «Сатанинских стихов», но на самом Деле настоящими врагами ислама являются не английские романисты или турецкие сатирики. И не антиклерикалы, недавно убитые фундаменталистами в Алжире. В число врагов не входят известный каирский профессор и его образованная жена, ныне преследуемые египетскими фанатиками за вероотступничество. Не входят в их число и интеллигенты из Саудовской Аравии, арестованные за то, что они создали организацию по защите прав человека. Пусть прогрессивные голоса слабы и немногочисленны, но они позволяют надеяться на свободное и процветающее будущее мусульманского мира. Настоящие враги ислама — те, кто пытается повернуть культуру вспять во времени, кто, по выражению Али Шариати, «восстает против истории», чья тупая тирания заставляет смотреть на современный ислам как на культ крови и безумия. Давая интервью Алибай-Брауну, Насрин Рехман мудро заметил, что «мы должны прекратить мыслить в терминах бинарной оппозиции». Я могу предположить, что следует начать с осознания того, что, с одной стороны, есть Сиддики и «Хесболла», ослепленные злобой шейхи и аятоллы, которые являются истинными врагами мусульман всего мира, подлинным «внутренним врагом», а с другой стороны — как, например, в случае с боснийскими мусульманами — многочисленные «друзья за рубежом».