Шаг за черту

В этом году в Теллурайде показали великий фильм Андрея Тарковского «Солярис», решив воздать должное шедевру научной фантастики до того, как чума современности под названием «ремейк» полностью вытеснит его из нашей памяти. Изучение ненадежной действительности и силы человеческого бессознательного, грандиозное исследование пределов рационального и непредсказуемой силы даже самой несчастливой любви нужно показать как можно большей аудитории, прежде чем Стивен Содерберг и Джеймс Камерон осуществят свои угрозы превратить его в нечто среднее между «Космической одиссеей — 2001» и «Последним танго в Париже». Как вам секс в космосе с плавающим маслом? Да Тарковский в гробу перевернется.

Прошел на ура показ еще одной картины прошлых лет — фильма-сказки для детей Сатьяджита Рея «Золотая крепость», который не получил международного признания, что всегда огорчало великого режиссера. Быть может, благодаря огромному успеху на фестивале, незаслуженно забытая лента найдет широкую публику. Сегодня — Теллурайд, завтра — весь мир?

Существует два вида кинофестивалей: есть разрекламированные, окруженные шумихой торговые балаганы вроде Канн и даже Санденса, и есть Теллурайд, где не раздают призов и где если и занимаются куплей-продажей, то помалкивают об этом. Необычайно приятно в наш век триумфа капитализма обнаружить действо, посвященное не торговле, но любви. Пусть это звучит старомодно и мечтательно, пусть. Кинематограф и мечта всегда шли рука об руку.

ПОСТСКРИПТУМ

Да, «ты катишься в ад». 11 сентября 2001 года, всего через восемь дней после окончания кинофестиваля, два самолета гражданской авиации, угнанных террористами, разрушили башни-близнецы Всемирного торгового центра в Нью-Йорке. Третий самолет врезался в Пентагон. Четвертый разбился в Пенсильвании, не долетев до цели лишь благодаря самоотверженному героизму пассажиров, оказавших сопротивление террористам и сорвавшим их планы. Какими идиллически наивными показались нам тогда дни, проведенные в Теллурайде, как будто нас изгнали из рая, с плодами древа познания добра и зла в дрожащих руках.

Перев. Е. Нестерова, Т. Попова.

Атаки на Америку

Октябрь 2001 года.

В январе 2000 года я писал в своей колонке, что «главная схватка новой эпохи — это противостояние террористов и служб безопасности»[266], и высказывал опасения, что, если верить самым неблагоприятным сценариям экспертов спецслужб, нам придется уступить слишком много наших свобод незримым воинам тайного мира. Демократия подразумевает прозрачность, утверждал я, и, выбирая между безопасностью и свободой, мы всегда должны отдавать предпочтение свободе. Но во вторник 11 сентября сбылись самые неблагоприятные сценарии.

Они разрушили наш город. Я живу в Нью-Йорке недавно, но нанесенные Манхэттену раны ощутили даже те, кто здесь никогда не бывал, потому что сейчас Нью-Йорк — это трепещущее сердце прозрачного мира, резкий в обращении, поражающий воображение, «город оргий, прогулок и радостей» Уолта Уитмена, его «гордый и страстный город, смелый, безумный, сумасбродный город». И этой блестящей столице зримого мира силы мира незримого нанесли чудовищный удар. Нет нужды говорить, насколько чудовищный, — мы все его видели, он всех нас изменил, и теперь мы должны удостовериться в том, что рана не смертельна, что зримый мир берет верх над тем, что скрыто, что воспринимается только по последствиям его злодеяний.

Для того чтобы обезопасить свободное общество от терроризма — сделать это общество безопаснее, нам неизбежно придется отказаться от некоторых наших гражданских свобод[267]. Но в обмен на частичное лишение свободы мы вправе надеяться, что защищать наши города, воды, самолеты, детей станут действительно лучше, чем раньше. Ответ Запада на теракты 11 сентября в целом можно будет оценить по тому, смогут ли люди опять почувствовать себя в безопасности дома, на работе, в повседневной жизни. Уверенность — вот, что мы потеряли и должны вновь обрести.