Шаг за рубеж

Вихта казнить не станут. Убивать отца будущих племянников рука у Клейса Фореста не поднимется – уж в этом Холдбист был уверен. Дочь Райана, скорее всего, если исходить из возраста леди Кейдс Форест и ее состояния, о котором Рирз много слышал, останется единственной девочкой этой четы. Законной дочерью, разумеется. О количестве бастардов лорда Ласса Фореста ходило множество слухов, равно как и о бастардах всех остальных членов семьи, но, несмотря на это, регент явно испытывал теплые чувства именно к Фейг, следовательно, ни в коем случае не посмеет причинить ей неудобства. Поступок Райана, когда тот отдал дочь, вопреки обетам, сыну друга, а после пожалел об этом, также мог повлиять на положение Вайткроу в Санфелле. Южанин был благосклонным – принял вдову, взял в жены, простил ее родню и вел себя чрезмерно благородно.

Жизни Вихта в столице Ферстленда ничего не угрожало – так успокаивал себя сын Рогора, – а вот у незаконнорожденного отпрыска Холдбиста, который никем не приходился Форестам и мог рассчитывать разве что на благосклонность из-за дружбы с Вайткроу и помощь в спасении Фейг, поводов для беспокойства насчитывалось несколько больше.

Чтобы точно убедить Вихта и заодно объяснить, что действовать за спиной друга крайне некрасиво, Рирз привел разговор и к тому, чтобы юноша признался в некоторых своих грехах – например, в отправлении письма Клейсу Форесту. Полного содержания послания бастард пока не знал, однако он являлся сыном своего отца и научился заводить шпионов сразу, как останавливался где-либо больше чем на пару дней. От них-то он и узнал, что гонцы были отправлены в Санфелл.

Сын Рогора полностью не доверял никому. Он просто не мог позволить себе подобной роскоши. У бастарда имелись приятели, которые знали, как предавать в нужный момент; братья, родные, единокровные люди, с которыми он жил некоторое время вместе, с которыми взрослел и креп и которые отказались от него по одной лишь прихоти отца и вмиг позабыли все хорошее, что для них делалось; слуги, помощники, защитники и многие другие, кто был полезен, но мог оставить бастарда по приказу родителя. Первым другом для северянина стал Амфи, в его преданности сомневаться не приходилось, но и полного доверия он заслужить не мог – синекожий был слишком болтлив и добр.

После водного жителя подобного отношения добился лишь Вайткроу. Его уважение и готовность помогать другу тронули сердце Рирза, а податливость южанина позволяла им управлять. По возвращении в родимый дом параноидальные мысли вновь вернулись и доверие понемногу уменьшалось. Зря или нет, должно показать время.

Время, которое бежало так быстро, что бастард не успел ничего сделать или обдумать, а уже качался на волнах вместе со знакомым капитаном-торгашом и медленно, но верно приближался к землям западного лорда.

– Опустошишь мои запасы, милорд, и мне будет очень грустно ждать тебя в Счастливой бухте. – Лайтор забрал из рук захватчика Фиендхолла кружку и умостился на палубе рядом. Оба мужчины сидели, прислонившись спиной к борту, но если Рирз подложил себе тюк с сеном, то капитан был менее разборчив и уселся на деревянный настил.

– Ты достаточно получил, чтобы набить бочками доверху весь трюм и заставить все палубы кораблей, – огрызнулся бастард. Он был не в духе. – И получишь еще.

– Если получу. Кто знает, что нас ждет на землях Старскаев? Никто… – капитан отхлебнул из кружки, поморщился, плюнул в сторону, на дощатую палубу содержимое рта и вернул сосуд обратно. – Это что еще за дрянь?

– Северный эль, по-южному разбавленный медом и соком из фруктов.

– Мерзкое сочетание! – Лайтор вновь сплюнул, хоть напитка у него уже не было.

– Его следовало бы немного подогреть и добавить четверть воды, но я не стал. Возможно, и сок нужен иной.

– Его бы это не спасло. Ни вода, ни что-то еще, – капитан еще кривил лицо, он покачал головой, протерев рукой губы. – Зря ты травишь себя без причины. С этим могут и враги справиться, ты подожди немного и лишний повод дай. Знал бы, что ты хандришь, не стал говорить про Старскаев.

– Не хандрю я. Вихт уже должен быть в Санфелле или близ него. Вскоре мы узнаем, что нас там ожидает. – Бастард хотел вновь хлебнуть эля, но капитан поднялся, решительно забрал чашу и выплеснул ее содержимое в море. – И зачем? Тебе кажется, что морю недостает красок и хмеля?

– В море проливалось много крови, но оно не изменило цвета. В море тонуло много кораблей с вином, но пьянит ветер и чувство свободы, а не соленая вода. Оно переживало многое, думаю, и твое тошнотворное пойло переживет.