Шагай, пехота!

97-я гвардейская стрелковая дивизия замыкала левый фланг 32-го гвардейского корпуса и всей 5-й гвардейской. А наш 289-й гвардейский полк был на левом фланге дивизии. Соседом слева был уже полк из дивизии, входящий в состав другой армии. И конечно же было важно для командования дивизии и корпуса, чтобы при штурме Ново-Украинки полк опередил бы соседа слева и первым ворвался в город. Разумеется, официального соревнования во фронтовых условиях не было и быть не могло: там царствовал его величество боевой приказ. Но здоровое соперничество братьев по оружию существовало: кто первым поднимется в атаку, кто первым выбьет противника с высоты, кто первым ворвется в город… И оно даже поощрялось командирами всех степеней, от сержанта до маршала, потому что служило одной великой и благородной цели — разгрому врага, победе. И командир дивизии, ставя нам, командирам полков, задачу на овладение Ново-Украинкой, особо предупредил меня, чтобы полк не отстал от соседа слева.

— А первым войдешь в город, честь тебе и хвала! — заключил Иван Иванович Анциферов.

15 марта мы заняли исходные позиции примерно в 10 километрах от Ново-Украинки. Я находился на КП — в сыром узком блиндаже, похожем больше на фронтовой окоп, чуть прикрытый сверху деревянным настилом. То и дело поглядывал на телефонный аппарат, включенный в линию командира дивизии, знал, что вот-вот должен поступить приказ о наступлении на город. Время тянулось медленно, с потолка капало, в прикрытый плащ-палаткой вход в блиндаж задувал сырой ветер.

Наконец запищал зуммер телефона: «Радуга» вызывала «Тюльпан». Я взял трубку в полной уверенности, что будет говорить со мной генерал Анциферов. И вдруг отдаленно знакомый, слегка хриплый голос:

— Жадов говорит.

Я немного опешил, но тут же взял себя в руки:

— Третий слушает, товарищ командующий, здравия желаю.

— Здравствуй. Задачу получил от Первого? Ясна она?

— Так точно, задача ясна.

— Ворвешься в город первым, Науменко? Рассчитываю на тебя.

— Ворвусь, товарищ командующий.

— Добро!

На том разговор и закончился.

С нашим командармом генерал-лейтенантом А. С. Жадовым я впервые встретился в апреле 1943 года после Сталинградской битвы. Полк тогда занимался боевой подготовкой, и командарм с группой офицеров приехал посмотреть, как идут у нас дела. Помню, что Алексей Семенович ходил опираясь на палку — последствия ранения в ногу. Видел я его еще несколько раз.

И вот теперь этот разговор.

— Ну что, добры молодцы, — сказал я сидевшим в блиндаже на нарах Полтораку и Такмовцеву, — надо войти в город первыми. Иначе выйдем из доверия командарма. Иван Ефимович, — обратился я к своему замполиту, — разъясни политработникам задачу, пусть побеседуют с бойцами. А я быстро командиров соберу.

Вместе с гвардии майором Полтораком в подразделения направились парторг полка гвардии капитан Г. И. Борозенец, агитатор полка гвардии капитан И. И. Старостенко, комсорг полка гвардии капитан Е. А. Киреев.

В ночь на 17 марта полк, преследуя противника, вышел к Ново-Украинке и укрылся в оврагах и балках у северо-восточной окраины. Мы знали, что подступы к городу минированы. И поэтому я приказал саперам проделать проходы в минных полях. Делалось это вечером, под прикрытием темноты.

В 24.00 полк начал атаку.

Имея в боевых порядках артиллерию, гвардейцы подошли по проходам в минных полях к самому городу. А там изредка вспыхивали осветительные ракеты, выхватывая из тьмы причудливые очертания домов и построек железнодорожной станции. Немцы, видимо, нервничали. Было так темно, что с трудом угадывались фигуры боевых товарищей, идущих рядом в трех шагах.

Впереди, вслед за саперами двигались разведчики, возглавляемые помощником начальника штаба по разведке гвардии старшим лейтенантом А. Т. Золотовым. По моему приказу все офицеры шли вместе с бойцами. В рядах наступающих находились и я, и все мои заместители.

Первой в город проникла рота гвардии лейтенанта Королева. В час ночи она стремительным броском ворвалась на северо-восточную окраину и овладела железнодорожной станцией, вызвав изрядный переполох в стане противника. Этим воспользовались другие подразделения и части нашей дивизии и начали продвигаться по улицам города. Их поддержала 16-я мехбригада 7-го механизированного корпуса. Фашисты сначала отчаянно сопротивлялись, потом обратились в бегство, бросив десятки машин, много складов с военным снаряжением. К утру 17 марта Ново-Украинка была очищена от врага.

Поскольку в полку было трудно с транспортом, я решил привести в порядок пяток трофейных автомобилей-вездеходов и загрузить их боеприпасами для доставки в полк. Вызвал начальника артвооружения гвардии старшего лейтенанта Коденко.

— Вот что, Николай Михайлович, — говорю ему, — оставляй сколько надо мастеров, выбери фрицевские вездеходы, которые получше сохранились, поставь их в строй, загружай боеприпасами и догоняй полк. А для охраны и помощи мастерам выделяю тебе отделение автоматчиков.

— Есть, товарищ майор, — козырнул Коденко. — Думаю, через три дня догоню полк.

— Ну вот и добре.