Шагая тихою тропою

Дорога – туннель под потолком низких облаков, со стенами из скал и зарослей. Кажется, подними руку – и коснёшься серой ваты, клубящейся над головами. Сверху нудно моросит дождик, с боков тянут мокрые ветви голые кусты.

Между громадных камней, когда-то скатившихся с невидимой сегодня горы, убегает тропа – крутые ступени прямо в севшее на лес облако. Минут десять подьёма – и дождь перестал. Действительно, зачем продолжать мочить гостей сверху, если можно сразу со всех сторон? Внутри облака мокро везде – одежда, даже вроде как непромокаемая, быстро и противно отсыревает. По стволам стекает вода, а на ветках прямо на глазах набухают тяжёлые капли – и идёт дождь, совсем короткий дождь.

В дюжине шагов деревья и камни уже расплываются в серой мути, так что держаться тропы весьма непросто. Но мы упорно поднимаемся всё выше, хватаемся за ветки, упираемся коленями в мокрый скользкий известняк. И вот уже солнечные лучи пронизывают облака, играют яркими бликами на мокрых стволах. Капли взблёскивают алмазами, дрожат, срываются с веток и хрустально разбиваются о камни.

Сидим на гребне, отдыхаем, развесив по кустам промокшие куртки. Сверху – тёплое солнце в голубом небе, ниже, под ногами – ватное море дождевых туч, а вокруг – бескрайний простор, да свежий ветер. Такая вот удивительная крымская зима.

Утро на Демерджи

За окном в пять часов утра совершенно темно, и в стёкла тычется мягкими лапами густой туман. Недовольно всхрапывают разбуженные нашей вознёй лошади.

Как обычно – по кружке чая, и на выход. Сперва по едва видимой в ночи дороге, а после и вовсе ныряем под полог леса, в темноту и облачность. При свете налобных фонарей, как шахтёры – и всё равно почти наощупь – идём, карабкаемся по мокрому склону. Молча, сосредоточенно, быстро. И долго…

И как раз, едва вывалились на каменистую поляну – чуть заметно посветлело небо на востоке.

Спотыкаемся о камни, скользим по влажной прошлогодней траве – расчехляем аппаратуру, при неверном предрассветном освещении выбираем точки съёмки. Успели!

Над холодным зимним морем расцветает бледная заря. Облака, плотной ватой заполнявшие долины, разбегаются, оседают в тень, прячутся за спины гор.

Красота неописуемая! Но нам толком некогда и полюбоваться – идёт съёмка – щёлкаем затворами, переставляем камеры, мечемся белками по поляне, пока солнце не поднялось над горизонтом.

Чернеет парус одинокий

Летом здесь – как в известной песне – «…так оживлённо, людно…» – ступить некуда среди купающихся, загорающих и активно отдыхающих. Можно прогуляться вдоль берега, любуясь окрестностями. Можно сфотографироваться, гордо оседлав скалу… Пушки, «чтоб бычок затолкать», правда, нету – но когда ж расшалившиеся граждане не нашли б, что и куда затолкать?

Сейчас тоже ступить некуда – но уже буквально – волны тяжёлыми кувалдами лупят в берег, грозно рычат галькой меж валунов. Раскачивается свинцовое море, рвётся белыми барашками под тугим ветром, несущим мохнатые облака по низкому осеннему небу. Ловя ритм шторма – бросками, будто под обстрелом, от камня к камню перебегаем к одинокой скале.

Ветер взбивает солёные брызги, завывает в острых камнях. Скала-парус гудит чудовищным камертоном, мелко дрожит под напором волн и ветра и, кажется, вот-вот сорвётся с места, устремится тараном, наберёт разбег – и где-то там, за далёким горизонтом врежется в изумлённый берег, сокрушит его и расколет в каменные брызги.

Высокими шагами – журавли

Утренний туман стелется по мокрому лугу – омывает редкие деревья, захлёстывает ватным приливом растрёпанные кусты.

Стараясь не скрипеть рассохшимися половицами, сматываем спальники, торопясь, пакуем рюкзаки.

Светает.

Деревня давно брошена, и мы облюбовали для ночлега пустой дом с относительно целой крышей. Окна давно выбиты, но летние ночи теплы, и нам такой ночлег показался проще и интереснее, чем в палатке.

Цель – журавли. Увидеть. Ну и сфотографировать, если получится.

Журавлиное болото начинается прямо за околицей, так что должны успеть. Планировали…

Благи намеренья – но ещё не вышли, только сложили вещи – а туман заползает в деревню – и вот уже растекается по улице, прячет дома, покрывает купы иван-чая. И куда ж нам идти?

На топкое болото неведомой тропой?

Ой…

И вдруг, в серой мути, прямо в какой-то полсотне метров – движение…

Журавли! Идут вслед за туманом прямо по заросшей улице – мимо рассевшихся изб, мимо давно завалившихся заборов, мимо колодца, где каким-то чудом ещё торчит наискось длинная жердь-журавль.

Высокими шагами в розово-оранжевой дымке, подсвеченной восходящим солнцем.

Ладожские Шхеры

Медленно разгорается заря – тёмное небо над дальним лесом бледнеет, наливается лиловым светом. Сворачиваем палатку, кипятим на помятом примусе чай, распихиваем вещи по рюкзакам – всё одновременно. К вечеру обещают дождь и ветер – так что лучше не зевать. На Ладоге это по меньшей мере неприятность, а по большей… лучше проскочить до того как.