Шагги Бейн

Шагги посмотрел на него, и его опасения усилились. Нужно было сказать учителю и попросить разрешения остаться в классе. Он мог бы дождаться, когда остальные ребята устанут или заскучают, а тогда он отважился бы выйти и поспешил бы домой. Однако, видя улыбку на лице светловолосого, он чувствовал себя на самом дне мира. Раздался школьный звонок. Усталый учитель закрыл глаза, когда дети чуть ли не вынесли их двоих из класса в глухой уголок за панельными постройками рядом с мусорными бачками столовой.

Лахлан ухмылялся, толпа приветствовала его, как гладиатора. Зрители встали полукругом, а два бойца – друг против друга. Шагги толкнули в спину, и он сделал несколько шагов вперед. Его противник выставил руки и оттолкнул Шагги назад, от него исходил странный запах сена и садковых кроликов.

– Уебывай от меня, маленький жополюб, – прошепелявил он, оглядывая толпу. Им происходящее нравилось.

Толпа за спиной Шагги снова толкнула его в спину. На краю стояли Грязная Мышка и Френсис.

– Ты почему больше не танцуешь для нас свои танчики? – веселым голосом проговорила Грязная Мышка. Смысла в ее словах не было никакого, но толпа заржала, будто ничего смешнее в жизни не слышала.

Что-то взорвалось в груди Шагги. Он почувствовал, как его зубы ухватили щеку изнутри, когда он сжал челюсти. Прежде чем он понял, что делает, ноги сами понесли его вперед на светловолосого. Выражение на лице Лахлана мгновенно сменилось с победного на паническое, но было слишком поздно. Шагги ударил его прямо в лицо. Удар был хотя и сердитый, но слабый, рука согнулась в запястье, и кулак подвернулся. Грязный мальчишка сделал шаг назад, явно смешавшись, но потом на его лице появилась гримаса ярости.

– Ты ведь ему это так не простишь? – прокричал Френсис, почуяв кровь.

– Нет! – ответил мальчишка.

Вопрос был риторический. Шагги зацокал языком.

Сначала они сцепились друг с другом, пытались перевернуть противника и уронить на землю. Лахлан обхватил Шагги за поясницу и пытался поднять его и бросить на землю шейным позвонком. Но не успевали ноги Шагги оторваться от земли, как тут же возвращались обратно, словно исполняли какой-то неуклюжий танец. Шагги вырвался из объятий противника и изо всей силы ударил того по лицу сбоку. Удар был недостаточно силен – пришелся не в то место, к тому же Шагги не хватило замаха. Они были одинаково слабы, на их схватку с унынием смотрели даже скучающие ребята. Их драка неизбежно становилась дракой унижения для обоих, победителю придется поставить соперника в такое неловкое положение, что тому не останется ничего другого – только сдаться.

Нога Френсиса подцепила Шагги за щиколотку, и двое борцов упали на землю, словно любовники. Носком своего школьного ботинка Френсис наступил на рукав джемпера Шагги, обездвижив его руку. Лахлан ударил свободным кулаком в лицо Шагги. Кровь побежала из его носа внутрь, забулькала в горле, он повернул голову набок, и теперь кровь полилась на серую землю алой струей.

Двигаться Шагги не мог – противник сидел на его груди, Френсис держал его свободную руку. Он лежал там и издавал булькающие звуки, потому что кровь собиралась в горле. По крайней мере толпа насладилась зрелищем. И только тогда появились слезы.

Черная паутинка запекшейся крови расползлась по левой стороне лица Шагги. Он пробирался сквозь высокую траву на торфяниках, а другие ребята шли по Пит-роуд и возбужденно болтали, словно увидели небо, расцвеченное северным сиянием.

Солнце уже катилось к закату, трава под его ногами была острая и твердая, схваченная первым осенним морозцем. Он остановился за Шахтерским клубом и принялся возиться с пустыми пивными кегами. Если правильно нажать пальцем кнопочку, из отверстия выползает дрожжевая пена. Мальчишки постарше собирались здесь и выкачивали из бочек остатки, а потом слизывали пивную пену с пальцев и нарезали круги, как в немом кино, изображая пьяных. Они не знали, какими бывают настоящие пьяные. А Шагги знал и ненавидел то, что они делали.

Он некоторое время прятался в тени, без особого энтузиазма выжимая остатки из бочек, выжидая, когда ребята из школы разойдутся по домам. Он крадучись шел сквозь высокие камыши, перепрыгивая через ручьи, ступая на выброшенные телевизоры и детские коляски, чтобы перебраться через стоячую воду. Он остановился у вытоптанного клочка травы, размышляя, не потренироваться ли ему здесь. Но вместо этого принялся пинать носком комья земли и снова начал плакать тяжкими, скрипучими всхлипами, ненавидя себя за то, что распустил нюни.

К тому времени, когда Шагги перебрался через проволочную ограду на задний двор их дома, он уже успел дать себе обещание не обедать сегодня. Шагги остановился у лежащего холодильника. Смахнул с поверхности воды мертвых комаров, а потом сунул свою окровавленную голову целиком в ледяную воду. С минуту он тихо стоял на коленях, затаив дыхание, но ожог стыда не проходил. Он потер свое окровавленное лицо, с которого стекала и змеилась розоватыми струйками вода. «Экая красота», – подумал он, но потом пожалел, что такая мысль пришла ему в голову.