Шаги Даллеса. Как ломали Россию: роман-мозаика в двух книгах. Книга первая. Сколько стоит кровь революций

Михаил Николаевич не был голоден, но устал. Приняв душ и сожалея о том, что дома один, не с кем поделиться впечатлениями, улегся в постель. Ночью ему снились овации Пленума, но странное дело: они почему-то переходили в топот индейской конницы, в гортанные крики, в ружейные залпы английской пехоты и предсмертные хрипы краснокожих воинов. От этих страшных звуков Михаил просыпался, встряхивал головой, переворачивался на другой бок и снова погружался в сон, но видения не покидали его. Только теперь представала иная картина: в мирной индейской деревне появились люди в гражданской одежде, они привезли на повозках ящики с огненной водой. Высокие бутылки с разрисованными красочными наклейками коммерсанты меняют на драгоценности, меха, мясо, а счастливые индейцы пьют огненную воду кружками. Одни замертво валятся на землю, другие танцуют и снова пьют и пьют горячительное. Веселая дикая пляска переходит в траурный ритуал: деревня вымерла, последние трупы доклевывают страшные грифы. На окраине деревни в благодатной долине обустраиваются белые поселенцы…

В безлюдную деревню въехал на своем верном иноходце Соколиный Глаз. Он печально смотрел на вымершую деревню, а появившемуся из хижины вождю сказал:

– Я говорил вам: не пейте много виски, он погубит вас. Вы меня не послушали. Лучше бы вы погибли в бою за свою свободу, уничтожив десяток-другой своих врагов.

Вождь краснокожих с тюрбаном перьев на голове склонился перед белым другом, и на глазах у него заблестели крупные слезы…

Михаил снова просыпался, спрашивал себя: что за чертовщина снится ему всю ночь? Фильмы с Гойко Митичем он смотрел давно, да и Фенимора Купера уж и не помнит, когда читал. Тогда откуда эти кошмарные, такие реальные сны? К чему они?

Разбитый снами Ливанов рано поднялся с постели, долго плескался под краном, освежая голову, грудь, спину. Растер тело широким махровым полотенцем, походил по квартире, делая разминку, посидел в тишине бездумно на диване, но вспомнился кошмарный сон, особенно четко рисовались пьющие виски индейцы. Его передернуло, он вскочил и направился в кухню. Подумал: пора бы заменить старый кухонный гарнитур, собранный из нестандартных шкафчиков и столов, правда, электрическая плита новая, с духовкой. Нагревается моментально. Приготовил себе глазунью, заварил крепкого чая и уселся чаевничать. Лил в фарфоровую кружку чай, а в глазах мерещилась струйка виски, наливаемая рукой белого человека индейцу в чашку из обожженной глины.

Может, потому приснились кошмары, что недавно писал статью о малых народах Севера? Он сделал вывод, что аборигенов смертельно подкашивает вторжение в их необжитые бескрайние просторы скупщиков меха: в ход идет спирт как лучший обменный товар. Среди северян появились алкоголики, чего никогда не было. В этой связи он привел пример из американской практики спаивания индейцев в резервациях, которые упорно поддерживают свои родовые обычаи и слабо поддаются влиянию цивилизации. Только единицы уходят в города, вступают в смешанные браки, становятся равными с остальными. Резервация же обречена на вымирание.

Дался же ему этот проклятый сон. Словом, позавтракал без аппетита и уехал не в лучшем настроении в свой тассовский корпункт.

Глава первая В преддверии хаоса

1

Крупный индустриальный центр, раскинувшийся по обоим берегам великой реки, довольно однообразно застроенный многоэтажными зданиями, жил и работал, невзирая на щедрое солнце летом и щедрые морозы зимой. На его улицах и в домах селились как радость, так и горе, счастье и печали, в нем рождались младенцы и шли похоронные процессии. Но каждая особь восхищалась собой, что она есть на свете, и была подсознательно счастлива тем, что живет. И это главное. А вот содержательно ли, уныло и бедно – вопрос не праздный, не всегда от человека зависимый. Больше от обстоятельств, окружающих его. Однако возражение на этот счет готово: чаще в мирное время судьба зависит не от обстоятельств, а от характера самого человека.