Шаги в бесконечности

– Почему же тогда локаторы не отметили метеоритных ливней? – сказал он. – Нет, здесь что-то другое. Ладно, возьми немного вещества на пробу, там разберемся.

Капитан и Энквен вошли в лабораторный отсек. Несколько минут Икаров молча наблюдал, как Энквен безуспешно пытается разломить в руках кусок изумрудного вещества, только что вырезанный лазерным лучом с поверхностной обшивки «Пиона». Шестипалые руки, которые с легкостью связывали в узел стальную полосу, ничего не могли поделать с находкой.

– Нужно расплавить… – начал Энквен.

– Нет, – перебил капитан, пораженный неясной догадкой. – Опусти вещество в насыщенный раствор биогибберелина.

Энквен знал, что этот раствор, который передала капитану перед стартом внучка воспитателя Лин, активизирует деятельность живой клетки. Но неужели капитан думает, что…

– Начальная температура вещества в момент осаждения на поверхности корабля составляла примерно две с половиной тысячи градусов, – на всякий случай напомнил Энквен.

– Выполняй, – сказал капитан. Он проследил, как Энквен опустил пробу в прозрачный контейнер с раствором, и вернулся в свой отсек.

Из состояния дремоты капитана вывел вой аварийной сирены. На пульте контроля близ цифры «З» вспыхнул красный глазок. Третий отсек… Это была астролаборатория, которую он покинул минут двадцать назад.

Не ожидая приказа, Энквен, который находился рядом, метнулся к люку. Окрик Икарова остановил его у выхода.

– Не торопись. Посмотрим, что там делается, – сказал капитан. Он включил экран внутреннего обзора, и перед ними предстал лабораторный отсек. Ряды установок, стеллажи, уставленные приборами. Но что это? Какая сила сдвинула с места массивный термостат, в который Энквен поместил контейнер с изумрудным веществом? Черный матовый куб термостата покачивался. Неожиданно одна грань его изогнулась и лопнула, и сквозь трещину неудержимо поползло что-то извивающееся, плоское, зеленое…

– Выключи сирену, – попросил капитан.

Робот повернул на пульте рукоятку, звук оборвался.

Они всматривались в экран, не зная, что делать.

– Есть аналог, – вдруг сказал Энквен.

– Да ну? – посмотрел на него капитан.

– Похоже на мох, который мы встретили на Рутоне, на Теплом плато, – сказал Энквен и указал на вещество, которое продолжало выползать из контейнера.

Икаров покачал головой.

– Мох с Рутона, который мы использовали для «живого барометра», тут ни причем, Энквен, – сказал он, не отрывая взгляда от экрана.

Зеленая лужица, образовавшаяся между тем на полу, будто раздумывала, затем ручеек из нее скользнул в сторону люка, ведущего из астролаборатории в центральный ствол «Пиона».

– Энквен, бегом в третий! – крикнул капитан. – Задрай выход из отсека.

Робот пулей вылетел в коридор. Соскочив с бегущей ленты эскалатора, он, приближаясь к третьему отсеку, двинулся осторожно, крадучись. На экране хорошо было видно его мощное тело, сильные руки, касающиеся стен, огоньки фотоэлементов.

Неужели это Икаров своей волей выпустил джина, дремавшего в бутылке?

До сих пор «Пион» мчал сквозь космические просторы без особых приключений. Никаких признаков высокоорганизованной материи, характерной для жизни, экипаж «Пиона» не обнаружил. Да и откуда она в открытом пространстве? Тщательно проверяемые метеориты, которые попадали в ловушки «Пиона», не несли на себе ни бактерий, ни спор. Наоборот, высокая радиация, уровень которой при приближении к Тритону непрерывно повышался, склоняла к мысли, что жизнь в этих «широтах» невозможна.

Но капитан знал, какой колоссальной приспособляемостью обладает жизнь.

Что же представляет собой изумрудное вещество?.. Капитан сообщил экипажу обо всем, что произошло в течение последних сорока минут, только догадку относительно слоя, покрывающего обшивку «Пиона», оставил пока что при себе. Слишком дерзкой, даже еретичной показалась она самому Икарову.

Энквен приближался к третьему отсеку. Немой ураган, четверо суток бушевавший снаружи, не прошел бесследно для «Пиона». Стены коридора, по которому осторожно шагал Энквен, слабо светились: микрочастицы, с огромной скоростью бомбардируя корабль, порождали во внутренних отсеках вторичное свечение, особенно хорошо заметное на экране.

Капитан внезапно почувствовал приступ сильной сонливости. Он просмотрел все отсеки: экипаж застыл в неподвижности. Возможно, таково было действие изумрудного вещества. Хорошо еще, что у Энквена хватало сил двигаться. Он шел еще медленнее, шатался, хватаясь руками за светящиеся стены.

– Пожалуй, задраить люк в третий отсек недостаточно, – подумал капитан. – Нужно проникнуть внутрь, чтобы во всем разобраться на месте. Но как отдать такой приказ Энквену? Проникнуть в отсек – значит подвергнуться, по всей вероятности, смертельной опасности…

Пока капитан колебался, Энквен достиг третьего отсека, рывком открыл люк и прыгнул внутрь. Биопередатчик Вана! Как мог Федор позабыть о нем? Видимо, Энквен уловил мысли капитана и принял самостоятельное решение.