Шаги в бесконечности

— Знаешь, этот мох — просто чудо, — продолжала Лин. — Представь себе, в нем удалось обнаружить бактерии, которые способны предсказывать вспышки солнечной активности. Такие вспышки, ты ведь помнишь, могут быть опасны для космонавтов, особенно в период активного Солнца. Поэтому важно заранее знать, когда произойдет вспышка. Между прочим, я установила, что похожим видом бактерий занимался выдающийся русский ученый Чижевский еще в 1915 году. Он установил, что некоторые виды микроорганизмов весьма чутко реагируют на солнечную активность. Но он не мог изучать бактерии с других планет: люди тогда еще не вырвались в космос. Поэтому особо чутких к Солнцу бактерий у него не было.

— Так что же все-таки сделал Чижевский? — спросил Ван, чтобы поддержать разговор.

— Чижевский доказал, что поведение чувствительных к Солнцу бактерий меняется за 4–5 дней до того, как приборы землян говорят об очередной солнечной вспышке. Он мечтал о создании такого «живого барометра», который сможет предсказывать солнечные бури, предупреждать астронавтов о грозящей опасности. Но создать такой барометр Чижевский не смог: уровень тогдашней науки был слишком низок для этого. Да и земные бактерии не очень подходили для столь тонкого прибора. Другое дело — бактерии с Рутона. У нас в институте горячо взялись за «живой барометр», — сказала Лин.

Ван отбросил с дороги пустой кислородный баллон.

— Доброе дело, — сказал он. — А когда может быть готов «живой барометр»?

— Месяца через три, — сказала Лин.

— Но это же чудесно! — воскликнул Ван. — «Живой барометр» можно будет взять на «Пион».

Лин остановилась так внезапно, что Ван сделал по инерции еще несколько шагов. Он обернулся. Лицо Лин побледнело.

— Разве ты не слушал сегодня утром радио? — тихо спросила она.

— Нет. Проспал, — сокрушенно признался Ван. — А что, собственно, случилось?

— Решение Высшего координационного совета, — сказала Лин. — «Пион» стартует через месяц.

— А капитан кто же?

Лин опустила голову.

— Федор?.. — спросил Ван.

Лин кивнула.

— Давай возвращаться, — сказала она. — У меня времени немного.

— Послушай, Лин. Послушай… — произнес Ван.

— Не говори мне, Ван. Ничего сейчас не говори.

— Но я должен сказать тебе…

— Нет! — подняла она руку.

Назад они шли молча. Ван смотрел на тонкий профиль, и Лин казалась ему такой хрупкой, такой беззащитной.

— Не надо меня жалеть, — сказала Лин, будто угадав его мысли.

— Послушай…

— Я счастлива, — сказала Лин. — Да, счастлива! — с вызовом повторила она, глядя на Вана. — Счастлива, что Федору оказано доверие, счастлива, что он любит меня и что я люблю его. — Все это Лин выпалила единым духом. — И довольно об этом… — добавила она угасшим голосом.

Когда они прощались, Лин сказала уже обычным своим голосом:

— Совсем забыла поздравить тебя, Ван. Твой биопередатчик по решению координационного совета включен в снаряжение «Пиона». Между прочим, я думаю, что рутонианский мох им тоже нужно взять с собой. За оставшийся месяц сделать «живои барометр» не удастся, но его можно будет докончить в пути. Времени у них будет достаточно, — добавила Лин.

Часть вторая ЗВЕЗДНЫЙ ЗОВ

Глава 1 ПУТЬ

Зреет, будто к новоселью,

Замечательный восход.
Над людскою колыбелью
Солнце красное встает.

Прощание с Землей, с поколением осталось в памяти Федора Икарова долгим многокрасочным сном.

И в полете, когда далеко позади осталась Солнечная система и безмолвная река пламени, истекающего из дюз, несла «Пион» в глубины пространства, навстречу неизвестному, молодой капитан часто вспоминал свой извилистый путь прощания с планетой — путь, опоясавший весь земной шар.

День за днем, месяц за месяцем «Пион», казалось, висел в одной точке, накрепко впаянный в бесстрастное пространство, — крохотная пылинка разума, затерявшаяся в бездонном космосе. Икаров, конечно, понимал умом, что корабль идет с огромной скоростью. Об этом деловито сообщали приборы, а также ежечасно докладывал Кельзав. Но все в человеке восставало против очевидного, отказываясь верить в то, что звездолет движется. Вскоре предстояла пульсация — головокружительный прыжок корабля через нуль-пространство.

Когда человек идет по дороге, он замечает пройденный путь по разным ориентирам: по придорожным камням, деревьям, по верстовым столбам, наконец. Сидя в салоне самолета, человек замечает движение по облакам, стремительно бегущим назад. Но как уловить движение звездолета, глядя на обзорный экран? Узор созвездий на его поверхности изо дня в день, из месяца в месяц остается неизменным. А кроме звезд, ничего вокруг… Конечно, рисунок созвездий при движении корабля меняется, но настолько незначительно, что человеческий глаз уловить этого не в состоянии.

Одиночество капитана скрашивали его белковые помощники. Они исправно вели «Пион» в те периоды, когда капитан, повинуясь биопрограмме, впадал в глубокий анабиоз. Наконец они миновали последнюю пульсацию.