Шаги в глубину

«Это ее голос», — отупело подумала я.

«Сбой синхронизации», — подумала я.

«Я убью его», — подумала я.

Силуэт одним рывком обрел плоть. Черные глаза, разодранный в крике рот — и я только и смогла, что закричать в ответ.

* * *

Корабль трясло.

Ложемент подо мной содрогался, но я смотрела лишь на уезжающий вверх пульт синхронизации. Я справилась: фрегат взлетел под обстрелом и вышел в космос. Я облажалась: мое безумие встало между мной и кораблем.

Ручное управление? Поздно.

Я поднялась. На центральном экране гасла строка, которой там быть не могло:

«РПТ: деактивирован».

Нет. Черт, нет!

Сигнал с обзорных локаторов вышел на все экраны, и я увидела поле боя. Подо мной кипела планета, у которой плавилась литосфера, — это дредноут успел. А вокруг кувыркались, весело сталкиваясь друг с другом и с моими щитами, потрясающе нереальные обломки крупного корабля, который в этом районе был только один.

«Телесфор» с выключенными двигателями плыл среди этой каши.

Градары будто бы взорвались, и всю рубку закрасило огнями: из изнанки вываливались фрегаты без опознавательных меток. Единое направление векторов выхода, слаженное построение — сквозь мглу в моей бедной голове бился какой-то тревожный сигнал, и я все же догадалась приблизить визуализацию. Пару секунд я рассматривала трехмерную модель сцинтианского «Ас’Саля», а потом активировала стелс-режим — на большее «Телесфор» пока не способен.

Потом я села на пол и вжалась спиной в консоли управления.

«Мне конец».

Изнанка, сука, ты догнала меня — ну почему именно сейчас? Почему тебе понадобились мои мозги сейчас, когда я только-только захотела чего-то для себя? Не ради и не во имя, а — для себя? Да, я убила дредноут, я все смогла, все, как и раньше, все сама, но силуэт на фоне туманности, но голос там, где я должна быть один на один с космосом, чужой голос!

Дверь рубки рванула в сторону, пропуская всю ораву, и пришлось спешно ущипнуть себя за ухо, потому что мне в глаз уже направили фонарик, прямо перед лицом что-то беззвучно говорили губы Марии, и вообще, кто убрал звук?

Верните его, ну что вам стоит, а?

Я чувствовала укол в предплечье, я поворачивала голову — медленно, как в воде, как в чертовом геле. Карпцова что-то говорит в сторону, Дюпон трется в углу — ничего не понимающий, настороженный, а Дональд протягивает руку к моему лицу, и что он говорит — не понять.

Вата в ушах и во рту, гель вокруг — я по макушку увязла в химии, которой здесь быть не может.

Рея? Все лица разошлись в стороны, когда передо мной остался только алый взгляд, только тихий шепот прямо в мозгах.

«Соберись».

Что?

Лиминаль протянула руки, и ледяные пальцы коснулись моих ушей. Когда темнота в глазах начала рассеиваться, я поняла, что стою посреди рубки, опираясь на ложемент, меня поддерживают за плечо, а в горле саднит от вопля. А ушей я почти не чувствую.

— Алекса, кто я? Быстро, быстро, отвечай!

— Ты тупая икающая сука, руки убери!

Хватка на плече исчезла, и тот же голос сказал куда-­то в сторону:

— В сознании.

— В-выйдите все.

А, капитан. Да, пожалуй, всех лучше вон, потому что это с тобой я теперь как-то связана.

Я наконец выпрямилась и нащупала уши: те были на месте, но очень холодные и словно бы слегка опухшие. Mein Gott, обморожение, это же надо. Дональд смотрел на обзорные экраны, где медленно перестраивалась сцинтианская эскадра — хорошая ударная группа, мощная и растерянная, потому что ее лидер сейчас по частям крутился вокруг «Телесфора».

— Как ты это сделала?

— Я не знаю.

Дональд обернулся, а я могла разве что облокотиться на консоли. Да, капитан, все так. Нравится ответ? Нет? Принимай меня на свою сторону. Не знаю как, но делаю. Мозгов нет, но я самое лучшее оружие. Знаешь, я тебя понимаю теперь и ни капли не жалею, что пошла в поход за пятью годами памяти.

А еще — извини. Я подхватила корабль, который накануне показал тебе очередную красивую фигу. Ты же понимаешь, обормот, что я никогда не скажу этого вслух? Все ты понимаешь, Донни.

— Что д-дальше?

— Выходим из стелса и прыгаем.

— Н-на прицеле у эскадры?

— А варианты?

Он пожал плечами и пошел к двери. Обойдя ложемент с другой стороны.

— Стоять. Куда?

Дональд замер, но смотреть в мою сторону не стал. Наверное, если бы я впрямь нацелилась отомстить ему за «Тиморифор», это была бы кульминация: красивая, напряженная, с добиванием каблуком по горлу.

— Т-ты лучший пилот, действуй.

Ну, вот и все. Вот мы и нашли предел космическому терпению, да, обормот? Теперь надо просто дождаться, пока он выйдет прочь, и с этого мгновения главная здесь буду я. Не главный боевик, не главный торговец и стратег. Просто — главная. Вместо папы приходит мама.

«Мама…»

Я сцепила зубы.

«Черт, мама».

— Дональд, ложись и выводи нас отсюда.

Он смотрел на меня почти от входа, и во взгляде была неожиданная для него обида. «Не нужна мне твоя подачка», — было у него в глазах. «Не глупи», — было у него в глазах. «Это же твоя мечта».

Все так, Донни. Вот только…