Шаги в неизвестное

«Ну вот, поскольку вы коллоид, — продолжал Некто, — вас можно было бы разжижить и пропустить, например, через замочную скважину вашей двери. Так же и с Антимиром. Мы можем протащить вас к себе. Но тогда вы перестали бы существовать в качестве того, чем вы сейчас являетесь. Понимаете?»

— Да, — сказал Миша. Потом он поспешно добавил: — Тогда, конечно, не надо.

«Вы бы нарушили свою коллоидную структуру».

— Нет, нет! — сказал Миша. — Я уже все понял. Раз нельзя, значит, нельзя.

Они помолчали, и Миша спросил:

— Скажите, а как же вы сюда попали? Вам можно, да? Вашу структуру это не разрушает?

И тут он получил ответ, который его глубоко поразил.

«А мы и не попали, — сказал Голос. — Мы находимся у себя, в Антимире».

— Как — в Антимире? — удивился Миша. — Выходит, что вы сейчас не здесь? Вы лично, с которым я разговариваю.

«Нет, — прозвучало в его голове. — Мы не на Земле. Мы у себя в научном центре, в лаборатории. Сидим и наблюдаем у аппаратов».

— Значит, вы не прилетели сюда?

«Нет, не прилетели, — сказал Голос. — В том-то и дело, что мы не прилетели. Нам неоткуда было лететь. Мы и так здесь. Нас с вами разделяет не пространство. Мы другая форма материи, еще не известная вам. Понимаете, мы в другом ряду. Мы существуем параллельно с вами, но в другом ряду. А сейчас мы прорвались к вам, достигли вашего мира. Понимаете?»

— Понимаю, — задумчиво ответил Миша. — А вы меня видите?

«Нет, не вижу, — сказал Голос. — У меня же нет глаз».

После этого Некто принялся рассказывать Мише об Антимире. Он сказал, что это прекрасный мир, хотя его обитатели и не ощущают света, как, например, люди. Что магнитные поля образуют там удивительные пейзажи. Что там есть и день и ночь, но по-своему, и когда поднимается их Солнце (было непонятно, другое у них Солнце или то же самое), то его силовое поле отчетливо очерчивает другие поля и вступает с ними в сложные взаимодействия, а когда приходит ночь, их мир делается менее ясным и отчетливым.

Но Миша слушал теперь невнимательно. Ему опять стало казаться, что все это бред и ничего такого, пожалуй, не существует. Стараясь отогнать чужие, не принадлежавшие ему мысли, Миша подумал, что давно уже не засиживался так поздно. Он нервно зевнул.

Голос умолк и молчал несколько секунд.

На востоке серело. Рассеянный свет сменил густую вечернюю темноту. Деревья и соседние дачи сделались невесомыми, слегка нереальными. Стало заметно прохладнее.

Затем Миша вдруг опять почувствовал духоту, как тогда в комнате. Неожиданно запели стекла на даче. Мишино тело стало ломать и корежить.

И вновь раздался Голос:

«Ну, вот и все. Мы сделали то, что намеревались. Собран огромный материал. Мы очень благодарны вам за то, что вы помогли в этом замечательном опыте. Всем разумным мирам, с которыми мы уже имеем связь, мы сообщим об этом великом событии. Еще немного, и другие цивилизации установят с вами постоянный контакт. Прощайте! Мы заканчиваем опыт. Прощайте!»

Голос начал отчетливо, но постепенно он слабел, и в то же время пляска энергетических полей вокруг Миши все ускорялась.

Несколько секунд он прислушивался к этим ощущениям, а затем его осенило: они кончают! Опыт кончается!

Он вскочил со скамьи и крикнул:

— Эй, эй, подождите!

«Что такое?» — спросил Голос.

Напряжение в воздухе несколько спало.

— Подождите, — сказал Миша спокойнее. — Нельзя же так, в самом деле! Кто мне поверит в случае чего? Надо, чтобы вы оставили какое-нибудь доказательство. Сделайте что-нибудь.

«Доказательство?» — переспросил Голос.

— Да.

«Доказательство мы не можем, — раздалось в Мишином мозгу. — Понимаете, лучше, если это останется тайной — то, что мы с вами связались. Мы не знали, что на вашей планете еще есть враждующие группы. Обычно так не делается. Обычно ждут, пока население того или другого мира объединится. Но мы готовы сделать что-нибудь для вас лично».

— Так сделайте, — согласился Миша.

«А что? — спросил Голос. — Что именно?»

Эта вторая часть Мишиных приключений может кое-кому показаться уже совсем недостоверной. Но для тех, кто следит за современным состоянием физики, полет Миши в Москву и даже предложения Голоса насчет автомобиля и рояля вовсе не явятся неожиданными. Возможность превращения энергии в материю обоснована уже и нашей земной наукой. Она заложена в учении Эйнштейна, который образно назвал материю «застывшей энергией».

Впрочем, будем последовательны.