Шаги в пустоте

Вряд ли тебе удастся представить, что я пережила в те минуты на скале… И не дай бог! Даже не спускаясь, я точно знала, что Паша мертв. И хотела шагнуть за ним следом, ведь боль была просто невыносимой.

Но в тот миг, когда я уже готова была сделать шаг, меня спасло море. Его дыхание овеяло меня радостью освобождения. Внезапно я осознала, что избавилась от рабства: Пашки больше не было на свете…

Помнишь, как у Ахматовой: «Нет на земле твоего короля…»? Я часто захожу в ее кафе и каждый раз читаю про себя эти стихи в память о Паше. С памятью о нем жить куда легче, чем с ощущением, что он сейчас целует другую женщину. И совсем не любит меня. Совсем.

Если бы ты не приехал, я прожила бы долгую и почти счастливую жизнь. И я пыталась спасти ее от вас, устроив тот пожар… Прости меня. Теперь мне предстоит до конца дней расплачиваться за то, что однажды я окунулась в невероятные детские глаза мужчины, которого я убила.

Прощай, Артур! И обними за меня Сашку, она чудесная… Я пыталась убить вас обоих, я знаю, но вы оказались более жизнеспособными, чем я. Сейчас я не держу на вас зла. И вы не проклинайте меня, пожалуйста. Это просто судьба.

Просто судьба…»

* * *

На обратном пути они заехали в Ялту.

Артура удивляло, как рвется Саша домой, словно вся любовь к Крыму перегорела в ней за эти дни. Ей больше не хотелось поселиться у моря, о чем когда-то мечтала ее мама, остававшаяся здесь навсегда. По дороге в Евпаторию Логов был уверен, что именно поэтому Сашка станет тянуть с отъездом до последнего, и не поверил своим ушам, когда сразу после ареста Виктории она попросила:

– Давай уедем завтра утром? Я больше не хочу здесь находиться.

«Эти две женщины отобрали у нее море», – подумал он, наблюдая, с каким безразличием Сашка смотрит из окна машины на голубоватую утреннюю дымку спокойных волн. Ни с Милой, ни с Ромкой она прощаться не стала, и Логов понимал ее: рыдания Юркиной дочери и у него теперь вечно будут звучать в ушах.

– Ты никого не предавала, запомни это, – сказал он Саше накануне, желая спокойной ночи. – Мы с тобой расследовали преступления, чтобы наказать зло. И мы сделали это. А то, что убийцами оказались женщины, которых любили близкие нам люди, не наша вина. Это они обрекли своих детей на страдания. Неважно, какой у каждой из них был мотив, поняла? Ничто не оправдывает убийства, если только ты не спасаешь при этом невиновного. Или не защищаешь от врага Родину. Ну прости за пафос! Но ты не должна этого забывать. Спи спокойно, Сашка. Твоя совесть чиста.

И он впервые поцеловал ее в лоб, из-за чего у нее задрожали губы.

– Ладно, напарник, – пробормотала она, пряча глаза. – Я запомню твои слова.

По поводу Ялты они с вечера не договаривались. Эта мысль пришла Артуру уже утром, когда он собирал сумку. Письмо от Вики, которое, прощаясь, передал ему Левчук, он положил на дно. Рука не поднялась порвать…

Можно было не сомневаться, что Сашка до конца своих дней больше не приедет в Евпаторию, но солнечная «жемчужина Крыма» все равно оставалась особой драгоценностью. Сашка относилась к памяти о днях, проведенных с матерью в Ялте, до того бережно, что даже отказалась заехать туда «заодно», когда они были в Гурзуфе. Хотя расстояние-то оставалось с гулькин нос!

Сейчас Артур не стал произносить слов «по пути», «заодно» и прочих, которые умалили бы значение их поездки. Они просто ехали в Ялту. Не договариваясь, надолго ли задержатся там. Нужно было собрать все Оксанины следы… Это было своего рода паломничество, не терпящее суеты.

Заехав в Ялту по Южнобережному шоссе, Артур притормозил на незнакомой ему улице Войкова, крутой до того, что было непонятно, как люди здесь передвигаются зимой, когда камни леденеют от холода.

– Может, спустимся пешком?

– Давай! – загорелась Сашка и первой выскочила из машины.

Забыв о нем, она потянулась прямо перед лобовым стеклом, как только проснувшийся ребенок.

«Ручки тонюсенькие, – отметил Артур с неожиданной для себя теплотой. – А силы предостаточно. Как это сочетается в женщинах? Такие же вот девчонки на фронте тащили на себе раненых мужиков… Сутками у станков стояли, шпалы ворочали…»

Но Сашка уже замахала руками как маленькая:

– Пойдем-пойдем!

А когда он вышел из машины, вцепилась в его локоть:

– Воздух чувствуешь?! Только в Ялте так дышится…

Густой букет ароматов кружил невидимым ветерком, вынуждая блаженно жмуриться и улыбаться неизвестно чему. Артур мгновенно ощутил себя слегка опьяневшим и даже начал напевать под нос, широко шагая рядом с Сашкой вниз, к морю.

Разом забыв о неделе кошмара, она то и дело подпрыгивала от восторга, ведь улица была на удивление пуста, одни лишь грациозные кошки лениво свешивались с низких крыш, а те, что растянулись прямо на тротуаре, слегка приподнимали головы. Одна из них, трехцветная, подружилась с рыжей дворнягой, стоя бок о бок, они наблюдали за прохожими со старого гаража, одновременно поворачивая любопытные морды.

– Ух ты, милаха! – Сашка почмокала собаке на ходу.

Но та лишь проводила ее задумчивым взглядом и помахала хвостом. Артуру показалось, что кошка ревниво прищурилась девочке вслед.