Шаги забвения

Муж курил всё больше и больше, пропитывая своё тело запахом табака. И хотя мне это было жутко неприятно, я старалась сдерживать рвотные позывы и, находясь рядом с мужем, постоянно задерживала дыхание, чтобы не вдыхать табачный дым. А со временем я перестала делать Андрею замечания, поняв, что не смогу его исправить, и мысленно ругала себя за то, что позволила этому человеку задурить мне перед свадьбой голову.

В первые дни брака меня вообще ждало очень много неприятных открытий. Так, например, выяснилось, что мой муж – страшный матершинник. Впрочем, так же, как и его пожилые родители. Причём они не просто добавляли в свою речь мат, они на нём разговаривали. И даже понимали друг друга, что меня крайне удивляло. И хотя я была страшно разочарована, но понимала, что переделывать мужчину, выросшего в такой семье, бесполезно. Поэтому я просила мужа:

– Андрюша, пожалуйста, при мне не ругайся матом.

– А я и не ругаюсь, – отвечал он.

– А что же в таком случае ты сейчас делаешь? – спрашивала я его после очередной нецензурной тирады.

– Я разговариваю, – непринуждённо отвечал он. – Да и тебе уже пора перестать прикидываться благородной девицей. Мы уже женаты. Так что прекращай строить из себя праведницу и веди себя так, как нормальная девчонка.

– А почему ты решил, что до свадьбы я кем-то прикидывалась? – удивлённым тоном спрашивала я.

– Потому что все так делают. И таких людей, какой пыталась казаться ты, просто не существует.

– Каких людей? – снова не поняла я.

– Будто сама не знаешь! Правильных, воспитанных, культурных. Хочешь сказать, ты никогда не ругалась матом?

– Нет, не ругалась, – честно ответила я.

– Так не бывает, – недоверчиво проговорил муж. – По крайней мере, я таких людей раньше не встречал.

– Ну так посмотри! В отличие от тебя, я на самом деле такая, какой меня видят окружающие.

– Такого не может быть! – продолжал упорствовать муж. – Хочешь сказать, что если тебе кто-то наступит на ногу, ты не обложишь его трёхэтажным, как любой нормальный человек?

– Ну, если для тебя нормальным человеком является тот, кто всех направо и налево обкладывает трёхэтажным матом, то, по твоим меркам, я – ненормальная, потому что когда мне кто-то наступает на ногу, я, конечно же, не кричу от восторга. Я говорю: «Нужно быть осторожнее!». А если человек сразу же извинится, то я вообще ничего ему не говорю.

– Ты врёшь, – недоверчиво ответил муж. – Вот спорим, что в самое ближайшее время я поймаю тебя на том, что ты ругаешься матом?

– Если тебе этого хочется, то можем поспорить. Да только ждать тебе придётся слишком долго, потому что если за свои двадцать лет я не произнесла ни одного матерного слова, то вряд ли начну это делать сейчас.

– И ты хочешь, чтобы я поверил в то, что ты ни разу в жизни использовала в разговоре мат? – продолжал не верить моим словам Андрей.

– Можешь не верить. Это твоё дело, – ответила я, не считая нужным доказывать свою невиновность.

– Разумеется, я же не могу этого проверить, поэтому ты можешь говорить всё, что захочешь. Но я непременно поймаю тебя на вранье! И тогда ты заплатишь за это! – разгорячившись, заявил муж.

И он ждал. Год, два, десять, пока не понял, что я говорила правду. И потом это даже стало предметом его гордости, а также предметом его споров с другими людьми, которые пытались спровоцировать меня на нецензурную брань, но так и не дождались положительного результата.

Несмотря на то, что с самых первых дней нашего брака мои отношения с мужем были не совсем гладкими, я всё же тянулась к нему, стараясь при малейшей возможности доказать Андрею свои добрые чувства и привязанность. Мне хотелось как можно больше общаться с ним, лучше узнать этого человека и дать ему возможность узнать себя. Но мне, как и ему, нужно было работать и учиться, и потому времени для выражения своих эмоций почти не оставалось. Поэтому в обеденный перерыв я стала звонить ему, чтобы иметь возможность лишний раз услышать родной голос и поделиться новостями. Но стоило мне набрать рабочий номер Андрея и услышать его голос, как я тут же получала в ответ отнюдь нелицеприятные слова.

– Чего звонишь? – грубо отвечал он.

– Поговорить с тобой, – ошарашенно произносила я, чувствуя вину за то, что посмела напрасно побеспокоить своего мужа в его обеденный перерыв.

– Ну чего тебе? – высокомерно-снисходительным тоном говорил он, словно делал мне одолжение тем, что вообще отвечал на звонок.

– Просто хотела рассказать, как у меня прошло утро.

– А ты хоть в курсе, что я сейчас на работе? – не желая слушать, прерывал разговор Андрей.

– Конечно! Ведь я звоню тебе на рабочий номер, – начинала оправдываться я.