Шайя

Ягуд ненавидел его всей душой и даже не сдержался, позволив внутри себя закрутиться урагану, но тут подскочила Шайя и, погладив его плечу, поблагодарила за оказываемую заботу. Удовольствие видеть перекосившуюся рожу Харадо охладило пыл Ягуда. А ещё девушка явно злилась на поведение своего муженька, и это тоже радовало парня.

Шайя и правда сердилась на Кацу! Он провоцировал молодого шамана, не чувствуя, насколько тот нестабилен. Ей не хотелось приближаться к Ягуду и уж тем более возиться с ним, но ответственность не позволила ей отвернуться от него.

Весь прошлый жизненный опыт подсказывал Шайе, что с парнем сейчас надо обращаться тактично, терпеливо направляя его, мягко указывая на совершенные им оплошности.

Для него сейчас всё встало с ног на голову! На физическом плане он стал значимой фигурой, которую теперь будут опасаться, а в мире энергии, где нет границ и можно прикоснуться к замыслам Вселенной, он бестолковый богатырь, которого многие сущности могут использовать в своих целях. Те же предки шаманы вполне могут научить своего потомка плохому, позарившись на его силу и воплощая нереализованное при своей жизни.

Да и сам Ягуд в дурацком рвении может нахвататься лишней информации, а хуже нет, когда составляешь общую картину из хаотичных фрагментов, домысливая остальное по своему разумению.

Когда-то Сакр объяснял Шайе, что очень сложно занимать активную жизненную позицию, когда видишь, всю подноготную и просчитываешь далеко вперёд каждый свой шаг. Понимание, что вмешиваясь со своими способностями, чтобы помочь одному хорошему человеку, невольно рушишь планы другого, меняя его жизнь и судьбу близких ему людей, остужает любой порыв. Это уже совершенно другой уровень ответственности!

Старейшина предостерегал свою ученицу от тех знаний, к которым она ещё не готова и объяснял ей, как это может исказить её понимание жизни, а потом и саму жизнь.

Шайя понимала, что обалдевший от перемен Ягуд, как только справится с возложенной на него задачей, будет рваться получить как можно больше тайной информации, совершенно не просчитывая последствий. Будет стараться использовать свою силу во благо, не понимая, что с этим тоже надо быть осторожным!

Ему жизненно важна помощь, и ей нельзя оставлять парня, пока она не передаст его в более подходящие руки. Но ей не хотелось обижать Харадо, и его чувство ревности она разделяла, как никто! Пусть между ними ничего не ясно, но волнение из-за того, что он чувствует при её общении с Ягудом, перекрывает собственные эмоции. Желание, чтобы всё поскорее закончилось, вновь завладело ею.

А пока она улыбнулась Ягуду, чтобы молодой шаман успокоился, посидел спокойно, и запросила у его брата разрешение почитать инопланетные новости.

Новости оказались впечатляющими. Правительство Алайи выдворило со своей планеты несколько десятков тысяч агентов Империи, разрешило тысячам известных лиц покинуть родину без права возвращения и ввело военное положение.

Военное положение не подразумевало комендантский час, а скорее относилось к строгому курированию межпланетного транспорта. Пассажирские корабли временно прекратили свою работу, а грузовые пока ещё поддерживали сообщение со свободными планетами.

Полтора часа пролетели незаметно.

— Шайя, устала? — обеспокоенно посмотрел на неё Кацу, видя, как девушка потирает глаза.

— Всё нормально, — отмахнулась она, сменяя лежачее положение на сидячее, и свешивая ноги вниз.

— Давай я тебе помогу?

Мужчина присел на корточки и сам надел ей на ноги скинутые туфельки.

Шайя с любопытством следила за ним, ожидая лёгких поглаживаний или иных знаков внимания, но Харадо ограничился детской заботой. Она взялась руками за край диванчика и со шкодливой улыбкой потянулась к Кацу, как будто желает его поцеловать. Он замер, боясь пошевелиться, а она дунула ему в район скулы и со смехом отпрянула.

— Прогнала пушинку-безбилетницу! — тут же пояснила она.

Он хмыкнул и, поднявшись, подал руку. За всем этим наблюдали Ягуд с братом.

— Не лез бы ты к ним, — тихо посоветовал будущему великому шаману наследник клана.

— Я своё слово сказал, и менять его не собираюсь.

— Посмотри, как он на неё смотрит, особенно когда она не видит. Он убьёт тебя, не задумываясь.

— Сейчас не посмеет, а потом она выберет меня − и ему придётся смириться!

— Дурак ты, — выругался старший брат и шагнул вперёд: — Мы приземляемся, так что вы рано встали.

Шайя протиснулась вперёд и, откинув аварийное сидение, чинно уселась, сложив ручки на коленях. Харадо устроился рядом, протягивая ей энергетический батончик.

— Спасибо.

Самолёт замедлился, завис, и плавно опустился на площадку, можно даже сказать, припарковался в общем ряду.

Сбежавшая по поданному трапу Шайя, оглядывалась и зябко ёжилась.

— Замёрзла? У тебя же есть шаль, давай возьмём её?

Девушка отрицательно качнула головой.

— Здесь тяжело дышать и… — она подтянула рукав пиджака и, хмыкнув, показала руку Кацу: все волоски встали дыбом. — Кажется, что вот-вот и по мне побегут искры.

Харадо нахмурился. Он ощущал в воздухе грозовую свежесть, но это было даже приятно.