Шайя

— Кхе-кхе, молодой человек, уж больно ты давишь, — услышали все голос господина Лу, прижатого алайянцем к земле.

— Потерпите, дедушка…

— Уже всё чисто, мне ли не знать, — проворчал он и позволил поднять себя. — Вы это… давайте-ка поторопитесь, а то Сакру даже не останется времени отдохнуть.

Шайя тут же поднялась, неуверенно взглянув на Харадо, и услышала:

— Бегом.

Он взял её за руку и побежал к самолёту. Никто не осмелился спорить и уже через две минуты самолёт взлетел, направляясь к следующей точке. Там их встретило значительно больше охраны, и вся территория подвергалась зачистке заранее.

Шайя уже второй раз ела в самолёте и даже успела несколько часов поспать, в промежутках между вылазками и просмотром информации о проходящей эвакуации, прежде чем они все прибыли к последней шестой точке.

Земля подрагивала, чувствовались толчки и жар. Сакр переместился сразу, стоило Ягуду и Шайе появится на любимом месте в заповеднике, как старейшина скомандовал им возвращаться, а он за ними. В этот раз Шайя видела, как вокруг Сакра задрожал воздух, и он исчез, а потом словно комета пролетел за ними, и когда она открывала глаза, сидя на травке возле завода, он уже из «кометы» вновь стал привычным старичком в поношенной одежде, но в красивой жилетке с меховым воротником.

— Ну, самое сложное мы сделали, — довольно произнёс он, и в ответ на удивлённый взгляд Ягуда пояснил: — А ты как думал? Мы больше года готовились к этому. Это ж надо чётко представлять каждую клеточку своего тела и не напутать с её месторасположением! Это наука!

— Как — больше года? Так вы всё знали?

— Так и ты теперь знаешь, какие планы вынашивали ферманцы, и знаешь, что их было много.

— Так почему не сказали?

— Я же тебе говорю, планов у них было много, и откуда же нам знать, как развернулась бы цепь событий? Вариативность была огромнейшая, вплоть до того, что последнее покушение на Императора удастся.

— Было покушение? — заинтересовано переспросила Шайя, поудобнее устраивая старика.

— Чуть ли не раз в неделю, так что можно предполагать, что количество рано или поздно перейдёт в качество, но я бы не радовался этому.

— Почему? — поинтересовался мнение старейшины Харадо.

Сакр покачал головой, забавно цокая языком:

— Потому как те, кто придёт ему на смену, а я бы их назвал сворой, превратят жизнь колоний в ад.

— Мы себя отстоим, — убеждённо произнёс Ягуд.

— Не сомневаюсь, юный шаман, не сомневаюсь, но тебе от этого мало будет радости.

— Почему это? Только враг не порадуется победе!

— Ягуд, — тихо обратилась к нему Шайя, — ты не просто шаман, сидящий у костра и мерно ударяющий в бубен во славу своего поселения. Ты — птица Вселенной, и ты будешь чутко чувствовать её, увидишь всю ту боль, что видит она. Тебе придётся сталкиваться с выжженными горем душами и с полным ассортиментом счастья, от тихого до плещущегося через край. Для тебя раздвинулись границы, и ты не сможешь больше думать только о своей планете. Твой дом стал значительно больше, и поэтому для тебя имеет значение, что творится на других планетах и сколько горя от них исходит в эфир.

— А что, он похож на птицу! — засмеялся старик, одновременно явно думая ещё о чём-то своём, а потом он замер и вздохнув, помахал рукой: — Ребятки, — обратился он к охране, — скажите там, чтобы все отошли подальше от завода. Сейчас начнётся.

Харадо схватил Шайю и оттащил её за спину старика. Она от неожиданности испугалась, но сообразив, благодарно прижалась к нему, выкрутилась так, чтобы посмотреть ему в глаза и, потянувшись, обняла, касаясь щекой его щетины.

— Колешься, — прошептала она ему.

Кацу крепче обнял её, собираясь сказать ей…

Сильный толчок уронил всех. Харадо мягко повалился, но поддержал Шайю, и она почти устояла, вот только вид взлетевшего вверх завода, как пробка от бутылки шампанского, подкосил её не хуже подземного толчка. Это зрелище подавляло своей нереальностью, мощью, и только потом появлялась мысль, что сейчас всё то, что взлетело, опустится вниз, прямо на всех тех, кто по-дурости своей оказался вблизи.

Но этого не произошло. Стало в один миг невыносимо жарко! Многие задергались, срывая с себя цепочки, металлические браслеты, чувствуя ожоги. Дышать стало трудно, но пока что пекло больше походило на жар сауны, но всё равно было страшно. Ещё чуть-чуть — и воздух станет выжигать внутренности.

Устремлённый вверх поток огня и, наверное, энергии, не давал сразу обрушиться тоннам камней, но они всё же стремились вниз, и невозможно было оторвать глаз от зрелища медленно опускающегося и оплавляющегося камня в столбе смерти.

Сакр плотно сжимал губы и, расставив руки в стороны, едва шевелил пальцами. Шайя чувствовала, что старику тяжело, и она поползла к нему.

— Куда! — рявкнул Харадо.

— Мощно, слишком мощно, а он ведь ещё контролирует остальных.

— А ты тут причём?