Шайя

Шайя хохотала над профессором, который собрался скупить для неё всю одежду в магазине. Она примеряла платья и костюмчики, национальную и современную прогулочную одежду, и всё на ней сидело отлично. Она сама себя поставила бы в витрину магазина, чтобы заманивать покупателей.

— Профессор, но я же вырасту уже к концу лета и не успею надеть все эти красивые вещи, − с сожалением объясняла она ему свой отказ брать всё, что он выбрал.

Ей всё понравилось, но слишком большой гардероб принёс бы новые проблемы. Пришлось бы срочно организовывать место для хранения вещей, и увеличились бы объёмы стирки.

В конце концов они договорились остановиться на парочке бриджей с разными футболками, платье, которое она сразу надела, и национальном костюме, состоящем из длинной в пол юбке, топике и короткой лёгкой накидке с длинными руками. И, конечно же, Шайя набрала себе трусиков, носочков, леггинсов не на один год вперёд, на всякий случай.

Из салона красоты она вышла с красивой детской сумочкой, битком набитой заколками, резинками, набором по уходу за ногтями и двумя подходящими для её волос расчёсками. После работы мастера с её головой волосы у Шайя стали мягкими и красиво поблёскивали.

Ей заплели несколько косичек по бокам и всё забрали в высокий хвост, из которого парикмахер сделала нарочито небрежный пучок. Шайя стала походить на озорную глазастенькую фею. Поднятые вверх волосы подчёркивали контур её лица, и ставшие более заметными высокие скулы придали ей не только благородство, но и родственной схожести с таким же скуластым Ниярди.

Девочка долго разглядывала себя в зеркале, пока ещё мастер работала с её волосами. Ей была непривычна данная ей внешность, но она посчитала себя красавицей. Пусть местные стремятся к каким угодно идеалам и подражают кому хотят, а Шайя была в восторге от своих ярко очерченных ресницами миндалевидных глаз, от высоких скул и нормального носа. Ей нравились ровные губы, без всякой картинной изогнутости, нравился глубокий чёрный цвет волос, который местным набил оскомину, заставляя краситься мужчин и женщин в разные цвета, менять структуру волос. Глупцы, не ценящие то, что имеют!

Пока Шайя сидела в салоне, то поглядывала на большой экран для посетителей. Ей предложили включить мультики, но стоило ей услышать писклявые голоса, то она попросила что угодно, только не раздражающие повизгивания героев. Мастер оставила канал, где девушки с кукольной внешностью делились своими впечатлениями о новинках в косметологии, пластике лица и тела, моде.

Шайя попросила дать ей в руки панель управления и при подсказке, сидевшего рядом Ниярди, вывела на экран самые успешные видео обзоры за последний год. К её удивлению, самыми востребованными темами были именно те, что включила ей парикмахер. Девочка быстро просматривала найденную информацию и удивлялась однообразию.

Сотни, тысячи девушек и юношей, а вместе с ними и люди постарше, обсуждали темы улучшения внешности, здоровья, мозга при помощи продукции разных компаний. Они составляли видео отчёты по своей планете, переходили на научные достижения соседних планет в этой сфере. Хвастались собственной продвинутостью в этой области, и всё шло по кругу, так как всё время появлялись новинки, поступало больше информации от новых дальних планет и жизни там, но мысли блогеров занимали всё те же животрепещущие темы.

Даже планеты с жителями других рас были рассмотрены с точки зрения возможностей усовершенствования тела людей, индустрии красоты и моды. Правда, в понятие «мода» входило многое, и тут было интереснее, так как рассматривались различные материалы для одежды и украшений, что было довольно любопытно.

В кондитерской Шайя выбрала угощение не только для себя, но и для Цера с Дамиром, хотя пирожные произвели на неё двоякое впечатление. С одной стороны, каждая сладковатая штучка была произведением искусства, с другой — ей не понравилась излишняя сдержанность во вкусе.

Пирожные дорогой кондитерской были как будто противопоставлением дешёвым химическим сладостям, но кондитеры увлеклись и забыли, что их сладости — это всё-таки праздник! Ими балуют себя и близких; их позволяют себе съесть тогда, когда заслужили; или они служат выражением чьей-то любви.

Шайя восхищалась пирожными, сделанными в виде цветов и крошечных игрушек, но подолгу сидеть и распознавать, а подчас придумывать, таинственное послевкусие, которое едва чувствовалось, ей не понравилось. На язык просилось слово «пресно»!

Впрочем, когда Ниярди проводил её мимо фруктовой лавки, то она нашла оправдание мастерам сладостей. С такими богатыми и яркими природными дарами трудно соперничать, и остаётся только занять нишу полутонов и таинственного многослойного послевкусия.