Шайтан-звезда (Часть 2)

- Значит, вы сядете и будете вопить в другом месте. Погодите, я уверюсь в том, что мое дитя заснуло надолго, и положу мальчика в колыбель, а тогда пусть уж невольницы присматривают за ним. Их у меня два десятка, о Мамед, и даже в молодости, когда я только вышла замуж, я не имела их столько, а проку от них - ни на дирхем! Аль-Асвад решил почему-то, что, чем красивее и моложе будут мои женщины, тем больше от них пользы в уходе за ребенком! И он потратил тысячи динаров на совершенно бесполезный товар! А что умеет четырнадцатилетняя девушка? Или двадцатилетняя, которую десять лет обучали только петь, играть на лютне и сочинять стихи? Ради Аллаха, о почтенный Мамед, сходи со мной к посреднику, чтобы выбрать разумных женщин средних лет, которые не берут ребенка на руки, словно сосуд с кипящим и плюющимся маслом!

- О Шакунта, почему это его ты зовешь Мамедом, а не Барзахом, и даже почтенным Мамедом, как прежде, когда мы сходились втроем за кувшином пальмового вина, а меня не хочешь называть Саидом? Разве я стал другим?

- Откуда мне знать, каким ты стал? Нет мне до тебя дела, клянусь Аллахом... и до него мне тоже дела нет, о скверные крикуны...

- Ты снова нападаешь на нас, словно курды на паломников, о Шакунта. А ведь мы пришли к тебе с добрыми намерениями.

- Мы хотим, чтобы ты дала нам ответ, о владычица красавиц, и если Аллах будет ко мне благосклонен, мы устраним причины твоих бедствий...

- Устраните причины моих бедствий?!? Да если бы все джинны и ифриты, заклятые Сулейманом ибн Даудом, пришли сюда устранять эти причины, они удалились бы с позором, как побитые псы! Моя бесноватая дочь прилетела в Хиру, когда узнала, что сюда вернулся этот ее черномазый, ростом с минарет, и он опять скрылся, и она опять умчалась следом за ним, и я еле успела забрать у нее внука. А потом она вернулась, сердитая, словно разъяренный верблюд, топчущий копытами одежду своего погонщика! И вот она сидит, запершись, под самой крышей, и не желает никого видеть, и время от времени выкрикивает новые стихи, так что пришлось посадить у дверей невольника с бумагой и каламом, а я должна нянчить ее ребенка, как будто нет у меня другой заботы, потому что во дворце нет ни одной разумной женщины! А Джейран, которая показалась мне такой сообразительной, после свадьбы взяла и пропала, покарай ее Аллах, так что аль-Асвад чуть не стал общим посмешищем! И он тоже сейчас похож на взбесившегося ифрита! Как будто мало мне суматохи и неприятностей, что вы являетесь сюда, и голосите у дверей, и будите ребенка!

- Да ты же сама вопишь и голосишь громче нас, о Шакунта!

- А мы принесли тебе кувшин сладкого вина из самого лучшего изюма, клянусь Аллахом! Когда ты уверишься, что ребенок заснул, мы нальем в чашки это замечательное вино, и выпьем, как тогда, помнишь?

- Как тогда, когда ты, о Салах-эд-Дин, был уличным рассказчиком историй, я - твоей невольницей Ясмин, а ты, о Барзах - учеником рассказчика? Нет, о враги Аллаха, я не хочу вспоминать то время! Слишком много надежд было у меня тогда - и вот что с ними сталось! Я сижу над колыбелью...

- А разве у нас не было тогда надежд, о Шакунта? Я мечтал отыскать и отправить в ад вот этого человека, и что же вышло? Где ад и где Барзах?

- А я мечтал о заговоренном кладе Сулеймана ибн Дауда, ради которого аш-Шамардаль стравил меня с Сабитом ибн Хатемом, мир его праху, это был истинный звездозаконник... Я все еще желал власти, как будто уже не хлебнул ее по горло! Где клад и где я? Выпей с нами, о Шакунта, ибо - что нам еще остается на этой земле?

- Не слушай его, о Шакунта! Нет, что касается выпивки, то она для нас обязательна и непременна. А что касается надежд - раз не сбылось что-то одно, то непременно сбылось что-то другое, клянусь Аллахом! Разве не мечтал я о Захр-аль-Бустан? И разве не было между нами из близости то, что было? И царство мое вернется ко мне, и я даже сделаю этого несчастного своим вазиром, потому что он уже хоть немного умеет управлять, а я - нет! А ты, о Шакунта - ты поедешь со мной?

- Поеду ли я с тобой?.. Молчи, хитрый ты обманщик, умеющий сладкими словами выманить большую змею из норы! Нет мне в тебе больше нужды! Ступай лучше, поговори из-за двери с моей бесноватой дочерью! Все-таки она - до сих пор твоя невеста, ведь наш договор цел и никто его не отменил. Она любит, когда говорят красиво и выразительно, и чтобы непременно приводились древние стихи. Ступай, ступай к ней, и оставь меня баюкать этого ребенка...

- Ступай, о Салах-эд-Дин, ступай к Абризе, и оставь нас баюкать этого ребенка!

- Нет мне нужды в Абризе! Я хочу взять с собой тебя, о Шакунта!

- О Шакунта, этот человек утвердится на троне, узнает, что такое большие деньги, и начнет пополнять свой харим юными красавицами. Не лучше ли тебе выбрать такого, который не станет тратить деньги на глупых девчонок, а будет ценить, любить и ублажать свою единственную жену?

- Клянусь Аллахом, если вы не прекратите эти крики, я пущу в ход свои куттары!

- Неужели мы обречены всю жизнь ссориться и пререкаться, о Шакунта?