Шайтан-звезда. Книга вторая

– Я же входил в тела тех, кто знает родителей этого ребенка! Он не нужен своему отцу, ибо сейчас он – соперник своего отца! Он не нужен матери, ибо у нее на уме – как стать женой царя Хиры. Он нужен двум своим бабкам как орудие в склоках и сварах, ибо одна хочет его присвоить, чтобы проучить его мать, а другая – чтобы в случае опасности выкупить им свою жизнь! Скажи, о Джейран, разве не завиднее участь младенца в самом диком и нищем племени бедуинов? Отец и мать любят его, отдают ему лучшее, и он нужен им как дитя, а не как средство для достижения цели! Не становись между мной и этим ребенком. Наконец-то я нашел дитя, близость которого не нужна никому, кроме меня, – и я заберу его.

Джейран раскрыла было рот, чтобы предложить Хайсагуру взять жен и родить своих детей, но вдруг вспомнила, что говорил он ей в башне Сабита ибн Хатема. Он не хотел быть отцом горного гуля, а отцом человека он стать боялся – ведь крайне редко дочери сынов Адама могли выносить и родить дитя гуля.

Возможно, на долю мгновения Хайсагур вошел в сознание Джейран – во всяком случае, она вдруг поняла, что смотрит ему в глаза примерно так же, как в той башне, перед тем, как он властно вошел в ее плоть и вывел ее в пустыню, к колодцу джиннов.

– Ты же понимаешь, почему я делаю это, – сказал Хайсагур. – Я заменю этому ребенку отца и мать. Он уже достаточно большой, чтобы есть пищу взрослых, а через три года я начну учить его грамоте. Может быть, я даже раздобуду еще ребенка, чтобы ему не было скучно в крепости и он не был вынужден искать общества маленьких гулей. Как странно, что я раньше до этого не додумался…

Он подождал возражений, но их не было.

– Если бы хоть кто-то любил этого ребенка, я не взял бы его, – добавил тогда Хайсагур.

– Но я и мои люди получили деньги за то, чтобы найти, забрать и отдать ребенка Ситт-Шакунте, – так же негромко и не менее упрямо произнесла Джейран. – И мы должны это сделать, чтобы не сказали: «Умерла верность среди людей!» Мы не можем ее подвести. Она заплатила нам много и не торгуясь. Я хотела, чтобы Хашим передал тебе эти деньги…

– Воистину ты стала предводительницей шайки айаров! – воскликнул гуль. – А что ты скажешь, если я уничтожу всякого, кто посмеет стать между мной и этим ребенком?

– Ты плохо знаешь моих людей! – с неожиданной гордостью заявила Джейран. – Нас было три десятка – а мы увели аль-Асвада и всех осужденных прямо с помоста для казни, а было это посреди Хиры! И потом, когда мы не поладили с аль-Асвадом, мы вышли из его дворца с боем, хотя нам противостояла тысяча стражников!

Хайсагур поглядел ей в глаза и увидел, что она не лжет.

Джейран действительно твердо знала, что выдержала во дворце сражение, которое делает седым младенца и плавит своим ужасом каменную скалу. И тысяча стражников стояла перед ее глазами таким образом, что девушка отчетливо видела каждое лицо.

– Хорошо, – сказал тогда Хайсагур, усмехаясь и показывая клыки. – Я отдам тебе ребенка при одном условии – если ты назовешь мне его имя.

Джейран изумилась легкости, с какой гуль отступился от своей добычи.

– Во имя Аллаха, что ты затеял? – насторожившись, осведомилась она. – Ведь я могу узнать это имя у его бабки Шакунты, как только выйду из замка!

– А я очень удивлюсь, если тебе удастся это, – отвечал оборотень. – Она сама не знает имени мальчика. В беседах с Барзахом она его называла просто – «ребенок». И Хайят-ан-Нуфус не знает. О царевиче же Мерване и говорить не стоит. Вот какова общая любовь к этому ребенку!

– Его мать Абриза скажет мне это имя! – воскликнула Джейран.

– А хочется ли тебе оказывать услуги Абризе? – спросил гуль. – Ведь это на тебе, а не на ней должен был жениться благородный аль-Асвад! Теперь же она живет в Хире, в царском дворце, а ты – ты сама знаешь, где ты и каковы твои обстоятельства!

– Будь ты проклят! – потеряв терпение, воскликнула Джейран. – Если я из-за тебя нарушу клятву, то мои люди убьют тебя, о Хайсагур! Это не мне, а тебе опасно становиться между мной и этим ребенком!

– Ты забыла, что я могу входить в любое тело, о женщина! – высокомерно напомнил гуль.

– А ты забыл, что, пока ты крадешь у правоверных их тела, твое собственное лежит где попало наподобие трупа! Тебе некуда будет вернуться, о гуль!

Хайсагур задумался – Джейран действительно могла послать мальчишек выслеживать его, и они, легкие и гибкие, справились бы с этим, и воистину захватили бы его тело, и связали, а до чего еще додумалась бы эта женщина, он и представить не мог.

– Перемирие, о Джейран! – сказал Хайсагур. – Мы здесь все в ловушке. Давай поступим так – я выберусь отсюда, и разведаю путь, и если нельзя пройти без приключений, найду и приведу твоих людей в подходящее место, чтобы они напали на часовых, перебили их и встретили тебя и десять твоих доблестных айаров! А потом уж будем делить ребенка.