Шакал (ЛП)

— Счастливого медового месяца вам обоим.

— Шел бы ты, Апекс, — рыкнул Шак через плечо, переходя на бег.

Глава 23

Шакал ощущал запах крови Никс. Все, что он чувствовал, пока нес ее, — это теплая влага, пропитывающая ее одежду и рукав тюремной туники. Все, о чем думал, — это расстояние, которое нужно преодолеть, чтобы доставить ее в безопасное место.

И нужно убедиться в его безопасности.

Он бежал так быстро, как мог, стараясь сильно не трясти Никс, но, судя по тому как она стонала и напрягалась в его руках, он все равно причинял ей боль. Однако Никс не опускала пистолет. Пока он бежал по территории Надзирателя, она держала дуло наготове и была настороже, наклоняясь вслед за ним на углах, когда он заворачивал, и стойко держась там, где он просто бежал вперед.

Черт возьми, он потерял оружие, которое она дала ему, когда бросился за тем охранником. Однако времени искать его не было. По крайней мере, судя по металлическому бренчанию, у нее в рюкзаке было что-то еще.

Когда они приблизились к тюремной камере с закрытыми сетчатыми панелями, он не смог удержаться и заглянул внутрь…

Крик Никс привлек его внимание.

Вот дерьмо, подумал он, останавливаясь. Перед ними выстроились четверо охранников, являя собой стену в униформе и с кучей смертоносного металла в руках.

Шакал пытался продумать стратегию защиты, но бежать было некуда. Хуже того, скоро сюда вернется Надзиратель — либо потому, что осмотр рабочей зоны закончился, либо, что более вероятно, из-за сигнала тревоги. Несомненно, впереди было еще больше стражников, а у Никс не осталось сил для еще одного затяжного сражения.

— Пистолет к виску, — прошептал он. Когда глаза Никс вспыхнули, он обнажил клыки. — Приставь пистолет к моему виску. Сейчас.

Когда она сделала то, что он ей сказал, он обратился к охранникам.

— Я хочу, чтобы вы все бросили оружие мне под ноги и легли лицом вниз, иначе она меня пристрелит. Она, мать вашу, это сделает, а вам потом придется объяснять, как вы позволили пристрелить меня у себя на глазах. Вы хотите стать гонцами такой новости?

В качестве доказательства, дуло пистолета Никс, еще теплое и отчетливо пахнущее разрядом, прижалось к его черепу, прямо возле глаза.

— Нет, нет, — предупредил он, когда светловолосый охранник слева наклонился к плечу, к которому был прикреплен его коммуникатор. — Не стоит. Лицом вниз, немедленно. Или произойдет что-то очень неприятное… и не только потому, что мои мозги забрызгают стены.

Когда охранники скинули оружие и опустились на пол, в коридор из расщелины, что вела к Улью, вошла фигура. Кто бы это ни был, он был закутан в черные складки с головы до ног, а лицо было скрыто капюшоном. Он также хорошо скрыл свой запах, маскируя личность ароматом тюремной кухни. Хлеба. И чеснока.

Слава Деве-Летописеце, — подумал Шакал, махнув призраку рукой, которой держал Никс под коленями. Кейн пришел быстро.

Как же мудро этот мужчина скрыл свою личность. Как всегда, благородный муж пришел вовремя.

— Руки за спину, — приказал Шакал охране.

Они зашевелились на полу, прижав запястья к пояснице, и Кейн двигался с грацией, присущей только аристократу, его стройное тело под складками двигалось гибко и плавно… и все же по-военному практично и эффективно. Подняв один из брошенных пистолетов, он в одно мгновение надел на каждого из стражников их же наручники. Во время выполнения ограничительных мероприятий мужчина сразу лишил всех пленников боеприпасов и коммуникаторов, а также забрал нескольких ножей, свалив оружие у них в ногах.

Когда Кейн кивнул, Шакал снова начал движение и, стараясь держать свой драгоценный груз как можно осторожнее, пробежал мимо своего дорогого друга, а также всех выведенных из строя охранников.

— Он все время был на предохранителе, — сказала Никс, когда они устремились вперед. — Просто чтобы ты знал.

Шакалу оставалось только покачать головой. Хаос в голове не позволял привести эмоции в порядок, но он подозревал, что даже если бы и смог, то не хотел бы, чтобы Никс узнала, что именно чувствует и силу этих чувств.

Лучшего напарника, чем она, и быть не могло, но, казалось, это лучше держать в секрете.

Как и реальность, в которой он до конца жизни будет проживать мгновения ее ранения.

***

Когда Шак подвел их к расщелине, Никс была готова спуститься на пол и пойти своим ходом. Хорошо, потому что он не мог пронести ее через тесный проход. Там едва хватило места для одного, не говоря уже о ноше, о раненной в грудную клетку жертве.

Хотя, на жертву она похожа не была.

Прижавшись к плечу Шака, Никс высвободилась из его хватки, и по тому, как его руки задержались на ее талии, она поняла, что Шак не хотел ее отпускать, даже когда ее ноги коснулись земли. Некогда вести беседы. Она шагнула прямо в темноту, прижимаясь телом к узким земляным объятиям расщелины… не оглядываясь. Не было на то причин. Шак будет позади нее. Он прикроет. Она шла вперед, сырой камень задевал ее рюкзак под туникой, но страха, как ни странно, не было.